Половое воспитание Августа Флана

Стенгазета, вывешенная в столовой, произвела свой эффект, и у Августа даже появились поклонницы, так как в самом низу было написано, кто главный редактор.

— Добрый вечер, — услышал он женский голос и обернулся. Милое лицо, чуть удлиненное, в обрамлении темных волос.

— Меня зовут Уля, мы встречались у Заура на вечеринке, в ваш первый день…

— Да-да, вы были с подругой.

— Хотите, чтобы я ее пригласила?!

— И сразу раздела, — пошутил Флан.

— Вы становитесь звездой, — подколола Уля, стрельнув глазами в сторону стенда.

— Еще какой, повара теперь меня кормить не хотят или бросают в еду кучу перца!

— Я очень хочу покурить, но в лагере — девушке — неудобно. Вы не проводите меня?!

Он согласился, они вышли из лагеря и пошли по загрунтованной и спрессованной колесами грузовиков дороге. Пройдя километр, они свернули в лес и сели на вялую траву.

Она достала пачку и закурила, предложив ему взглядом. Август отрицательно покачал головой.

— Вы давно в институте? — спросил он, пока она выпускала душистые кольца дыма.

— Я учусь на втором курсе истфака.

— История, по-моему, очень скучная наука.

— У меня папа член-корр. «большой» Академии. А я живу с мамой — здесь.

Она, задумавшись, выпускала дым из приоткрытых губ. Что-то шелестело и шипело в лесу.

— Вы меня только за этим пригласили?

— Зачем? — она выбросила сигарету.

— Чтобы вы покурили.

— Нет, я хочу, чтобы мы… поцеловались.

— Как вы себе это представляете? — пошутил от неожиданности Флан.

— Вот так, — ее губы очутились около его лица. Они поцеловались: глупо было бы отказываться. Потом еще и опустились на траву, начав обниматься. У нее была на редкость тонкая талия и очень нежная кожа. Август уже целовал ее грудь и гладил между ног.

Августу начинал нравиться институт, в нем было столько всего — доступного. Он даже не представлял еще, сколько!

Они возвращались в лагерь, измученные долгими ласками и неудовлетворенные. Август очень не любил, когда процесс растягивался.

Около домика, где он теперь спал и находилась радиорубка, его уже ждал суд.

— Август! — воскликнул резко Педро. — Чтобы ты больше никогда не уходил из лагеря, не сказав, куда, или не взяв «сопровождения». Здесь казаки кругом. Отрежут «качан», не моргнув глазом. И тебе, и бабе! Мы с Омаром весь лагерь перепололи, пока кто-то не сказал, что видел тебя с девкой.

Августа тронула эта неожиданная забота, и он впредь пообещал докладывать, куда идет.

На следующий вечер, предупредив друзей и сообщив место, он пошел на свидание. Август знал в лесу одну поляну, на которой был большой стог сена. Уля была в легкой ситцевой юбке и какой-то почти детской распашонке. Которую она ему дала снять сразу, как и лифчик, едва они опустились на сено. Они начали нетерпеливо целоваться. Август поднял ее юбку и опустил руку в трусики. Через минуту разведки сдернул резко и их. Она очень сильно возбуждала его легкостью дыхания и нежными ласками, а от запаха кожи у него кружилась голова. Август раздвинул ее ноги бедрами и стал готовиться к решительному штурму. Он не сомневался, что голая, без трусиков, и такая сладкая и нежная, — она не будет сопротивляться. И они оба получат большое удовольствие. Иначе зачем бы она была здесь и целовалась, обнимаясь, с ним?! Он уже коснулся ее половых губок и стал надавливать. Как услышал шепот из губ, которые целовали его ухо:

— Я девушка…

— У каждого свои недостатки! — пошутил он и попытался резво вставить. Она дала ему войти на одну треть и начала извиваться от боли. Его головка выскользнула. Он пытался еще несколько раз, но мягкое сено не давало ему возможности прижать и распять ее, а ей давало возможность ускользать. От этих попыток и трений чека вдруг сорвалась, и он кончил между ее горячих нежных ног. В сено.

Август лежал, откинувшись, рядом, очень недовольный, и молчал.

— Но я хочу тебя, — шептала она, — ты мне нравишься!..

— Я заметил.

— Мы это обязательно сделаем через две недели в городе. Я хочу на кровати, с голубыми простынями. С горячей водой.

Ему стало скучно и неинтересно. К тому же он в жизни не видел голубых простыней, они всегда были белые. Кого интересовало, чего хотелось ей, если она не могла потерпеть одну минуту. Как укол! Он вспомнил Лауру и как она старалась доставить ему удовольствие.

Август вернулся в лагерь раньше, чем предполагал, идя на шаг впереди нее. В радиорубке шла попойка.

— Какой счет? — спросил Педро. — Ты ей засадил?

— Она еще девушка, — ответил Флан.

— Они тут большинство на первом курсе еще несломанные целки: их плохо в школе учили, — подколол Дон Педро, и все расхохотались.

— Их ломать надо, а потом ковать, — продолжал он. — У тебя есть молот, а у них наковальня!

— И я поутру в туалете видел — неслабый молот! — вставил Омар.

— Я не знал, что ты еще и мальчишками интересуешься! — ответил Булат, и они отбили друг другу по «пяти».

Позже в комнате погасили свет, так как на свидание к Омару постучалась красивая черкешенка Зарема. И он попросил их лежать на своих кроватях безмолвно. Что бы ни происходило!