Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

26 мая 1869 г. законодательно был сделан важнейший шаг к преодолению сословной замкнутости духовенства[103]. Не отнимая привилегий у детей духовенства, им дали новые права и свободы. Теперь дети духовенства перестали принадлежать к духовному званию лично, то есть, пользуясь льготами отцов, они не разделяли с ними их обязанностей. У детей духовенства и причетников появилось право выбирать по своему желанию военную или гражданскую службу, а также заниматься торговлей, промышленностью и любой деятельностью, позволенной гражданам их состояния. Гражданское состояние детей духовного звания также было изменено, дети священников и диаконов получили права детей личных дворян, а дети дьячков – детей почетных граждан. Обучающимся в учреждениях Церкви, но не являвшимся членами причта, разрешено было не испрашивать благословения на брак. Сословное происхождение невесты теперь не играло никакой роли даже для тех, кто уже находился в причте.

31 октября 1872 г. священники, за усердное служение на одной должности в течение 12 лет, получили право быть награжденными орденом св. Анны III степени[104]. Несмотря на то, что желание духовенства иметь возможность представления к ордену св. Владимира IV степени удовлетворено не было, все же имели место исключения, и священников удостаивали столь высокой награды[105].

Важным и в то же время одним из частично удавшихся преобразований можно назвать реформу духовных учебных заведений. Семинарии и духовные училища находились в удручающем материальном, интеллектуальном и духовно-нравственном состоянии[106]. В духовных школах зачастую царил произвол, взяточничество и свирепые наказания. В 1858 г. Александр II лично посетил несколько семинарий[107] и засвидетельствовал их плачевное состояние. Однако перемен пришлось ждать несколько лет: семинарское образование было реформировано в 1867 г., а академическое – в 1869 г. Для проведения реформы обер-прокурор подготовил проект «Положения об Учебном Комитете при св. Синоде», которое вместе с уставами от 14 мая 1867 г.[108] было лично утверждено Александром II и начало действовать. Важным пунктом нового семинарского устава стал пересмотр методики преподавания, которая в предшествующие периоды сводилась к механическому зазубриванию. Кроме того, началось издание новых учебников и пособий.

Власть обер-прокурора в учебных заведениях усилилась посредством учреждения нового надзорного органа для инспекций на местах. Комитет уделил особое внимание ревизии, а ревизор становился чуть ли не важнее ректора, так как проверки проводили очень часто. Ревизор подчинялся Учебному Комитету, а Комитет, в свою очередь, обер-прокурору, так что Учебный Комитет становился инструментом управления духовным образованием в руках обер-прокурора.

Духовенство приняло реформу с беспокойством, ведь в новых уставах оговаривалось точное количество учащихся, и это число было не в пользу духовного сословия. Материальное обеспечение действительно повысили, но только в пяти семинариях[109], так как реформа не была продумана финансово, в остальных же были проведены лишь перемены, не требующие финансовых затрат. Одним из положительных моментов стало устройство общежитий. С их появлением дети духовенства не нуждались более в съеме квартир, где зачастую перенимали пороки от содержащих их хозяев. Будущее духовенство начали готовить также и педагогически, что было выгодно государству в деле народного просвещения.

Перемены коснулись и духовных академий. Ректоров академий позволено было выбирать, благодаря чему в некоторых из них это место заняли представители белого духовенства. После разрушения сословной замкнутости, вопреки ожиданиям, в академии не поступило огромное количество детей из других сословий, хотя их количество и увеличилось. Начался обратный процесс – священнические дети стали покидать школу своего сословия, так что начальством учебных заведений были предприняты в том числе и неофициальные меры по удержанию учеников. Чтобы хоть как-то остановить отток духовной молодежи в университеты, 20 марта 1879 г.[110] был принят закон о необходимости перед поступлением в университет сдавать выпускной экзамен в гимназиях, что позволило удержать значительную часть духовной молодежи в своем ведомстве.

Несмотря на целый ряд успехов, целью реформ духовного образования являлась подготовка пастырей, являющих своей жизнью пример для прихожан. Данная цель не была достигнута, что видно из нарастающей критики в адрес духовенства, растущего атеизма и учащения правонарушений со стороны духовных лиц[111]. Также не в пользу духовного образования говорит и тот факт, что семинаристы активно пополняли революционные партии, например, среди народников выходцев из духовенства было 22 %, и это при том, что их доля среди остального населения составляла 0,9 %[112].