Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

В состав сборника Н. В. Елагина вошла и записка А. Н. Муравьева «Мысли светского человека на книгу “Описание сельского духовенства”»[551], но она была опубликована в нем без указания авторства. Содержание записки нельзя назвать революционным, а методы автора более удачными, чем те, которые использовали его коллеги и предшественники. Муравьев, как и авторы предыдущих статей, ограничивается осуждением Белюстина за дерзость, хулу и ложь в адрес Церкви, считая, что анонимность «Описания сельского духовенства» непременно указывает на недостоверность ее содержания[552]. Однако интересно отметить тот факт, что, характеризуя в своей статье «Описание…» как бессознательный и лживый пасквиль[553], а ее автора называя лжецом, в действительности А. Н. Муравьев считает иначе. На несоответствие излагаемого в печати с действительным мнением автора указывает ряд писем А. Н. Муравьева к Александру II[554], митр. Филарету (Дроздову)[555], М. П. Погодину[556], а также записка в Св. Синод[557]. Примечательно и то, что, указывая на недостатки практически во всех областях деятельности Русской Церкви, подтверждая тем самым мнение свящ. И. С. Белюстина по этому вопросу, А. Н. Муравьев делает схожие с ним выводы и указывает на те же самые цели ее написания[558]. В итоге можно утверждать, что А. Н. Муравьев солидарен со свящ. И. С. Белюстиным относительно большинства затронутых им проблем, и издает записку «Мысли светского человека…» не по причине лживости «Описания сельского духовенства», о чем можно заключить из ее содержания, а с целью оградить общество от вредной для религиозного сознания информации, которая не должна выходить за пределы церковной корпорации.

Защитник из духовного сословия свящ. Г. Греков, чья статья «Духовное звание в России» стала следующей в обзоре заграничного сборника, в первую очередь стремился оправдать духовенство и ответить на обвинения в малограмотности и безнравственности. Отвечая на обвинения со стороны дворян, свящ. Г. Греков утверждает, что не только широкий перечень дисциплин, входящих в учебную программу духовных школ, говорит об уровне образования духовенства, но и его роль на приходе, где священник не только пастырь, но еще врач, агроном и учитель грамматики. Защищая сельское духовенство от обвинения со стороны помещиков в недостаточности его образования, свящ. Г. Греков позволяет себе встречную критику. По его мнению, помещики не просто потеряли уважение к священству по причине собственной нравственной и религиозной деградации, но и сознательно препятствуют пастырскому служению причтов своих сел, обращаясь с ними как с крепостными, и насмехаясь на проповедью и таинствами[559]. Что касается обвинения в безнравственности, то, ссылаясь на собственный опыт несения послушания благочинного, свящ. Г. Греков относит его к разряду небылиц и сознательной лжи, характеризуя сельское духовенство как пример нравственности и источник грамотности для населения.

Автор статьи не обходит стороной и главное обвинение против духовенства – корыстолюбие. В данном случае он не отрицает этого недостатка в священниках, но не считает его повсеместным, указывая на случаи полного отказа от денежных вознаграждений за требы со стороны духовенства. В тех же ситуациях, где корыстолюбие имеет место, Греков сетует на недостаточное содержание мирянами своего причта, жалование которого уступает жалованию светских лиц в разы и не способно обеспечить его пропитанием. Свящ. Г. Греков уверен, что представители духовного сословия, учитывая его нагрузки и отсутствие отпусков, заслуживают более достойного содержания, однако в то же время он выступает против назначения жалования из государственной казны. Из способов приобретения материальных благ он видит только требоисполнение и земледелие, которые, по его же мнению, вместе с доходом воспитывают в священнике корысть и грубость[560].

Также свящ. Г. Греков касается вопроса об обвинении священнослужителей в отсутствии светских манер и привычек, считая, что это скорее достоинство, нежели недостаток, и приводит в пример свою проповедническую деятельность, результатом которой стало ослабление пьянства и повышение уровня образования среди крестьян[561]. В заключении статьи автор призывает не порицать духовенство и обеспечить ему достойную жизнь, возможность не пахать землю, а проповедовать Евангелие[562].

Среди тех, кто прилагал усилия к созданию положительного образа Церкви и духовенства, необходимо отметить прот. Г. С. Дебольского и его брошюру «Влияние Церкви на русский народ». Без преувеличения, данная брошюра является панегириком духовенству, но внимания заслуживает взгляд автора на проблему замкнутости духовного сословия и практику передачи приходских мест по наследству.