Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

Продолжая свою апологию, разоблачитель священника Иоанна Белюстина приступает к изложению своего видения взаимоотношений пастыря с благочинным, консисторией и правящим архиереем. Оправдывать консистории, чье взяточничество и бюрократизм слишком известны обществу, он не берется, косвенно соглашаясь с Белюстиным и ссылаясь на недостаточное знакомство с устройством данного ведомства. Однако, в отличие от консисторий, он истово защищает архиереев и благочинных. Вопреки мнению Белюстина о благочинных-карьеристах, критик утверждает, что благочинные в большинстве приняли свою должность по смирению, и не замечены в порочной жизни и получении взяток. Единственное, с чем соглашается автор, так это мнение Белюстина о необходимости организации выборов в благочинные среди духовенства. Еще более ревностно в статье «Разоблачение…» автор защищает епископат. В описании архиерейского приема, автором которого стал Белюстин, он видит предел несправедливости и лжи, и перед читателем предстает совершенно иной, кардинально противоположный образ архипастыря, достоинствами которого стали доступность, нестяжательство, а в ряде случаев даже крайняя бедность[545]. Необходимо отметить, что автор критической статьи подробно разбирает описанный Белюстиным эпизод архиерейского приема и находит в нем ряд логических неточностей и недоумений, которые не без удовольствия представляет читателю.

Таким образом, при подробном анализе текста становится очевидным, что автор статьи «Разоблачение…», не имея в своем распоряжении конкретных фактов, которые можно было бы использовать против Белюстина, пытается достичь своей цели либо путем слабо обоснованного несогласия, либо выставляя опровергаемый им недостаток как несомненное достоинство.

Следующей попыткой ослабить влияние записки свящ. И. С. Белюстина стала статья берлинского сборника «О благотворном участии православной Церкви и пастырей ея в судьбах России или Письмо русского-православного, проживающего за границей». Причиной написания статьи автор называет появление несправедливой информации о жизни и образовании духовного сословия со стороны чад Церкви, в которых под влиянием враждебной заграничной пропаганды стал преобладать дух критики и материализма[546]. Важной особенностью статьи является то, что автор ставит знак равенства между критикой духовенства и критикой православия. По его мнению, любой обличающий духовенство неминуемо обличает и самого Иисуса Христа и, будучи язычником, ослабляя преданность народа Церкви, нарушает его благоденствие[547].

Учитывая свою некомпетентность в вопросе о современной ситуации в России, автор избирает путь не опровержения критики в адрес духовенства, а изложения ряда исторических событий, с целью формирования положительного образа православного духовенства. По справедливому замечанию автора, крещение Руси со временем смягчило нравы народа, духовенство способствовало искоренению междоусобной вражды, воодушевляло на борьбу с монголо-татарами, влияло на ханов, сыграло положительную роль в преодолении смуты и в утверждении самодержавия[548]. Характеризуя священство, автор говорит о нем как о чуждом честолюбия сословии, представители которого, участвуя в жизни народа, не вмешивались в гражданские дела сверх меры и не прельщались почестью и богатством[549]. Учитывая заслуги духовного сословия перед обществом и государством, автор призывает воздержаться от критики в его адрес, которая, по его мнению, может привести к тяжелым последствиям в будущем[550].

Данная апология написана в отрыве от современных ей исторических реалий и не содержит аргументов против записки «Описание сельского духовенства», что делает ее не более чем экскурсом в историю России с положительным взглядом на описываемые автором события. Из особенностей повествования можно отметить, что, по мнению автора, критика в адрес духовенства является кощунством по отношению к Церкви, православию и даже самому Христу.