Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

Отдельно от рядового монашества в сборнике Елагина идет речь о защите епископата. Автор, попутно высказываясь о вреде реформ и лживого представления о быте духовенства в печати и цитируя Священное Писание, возводит архиереев в ранг местоблюстителей Христа, которые, по его мнению, помимо добродетельной жизни, отличаются от белого духовенства обстоятельным знанием богословия и светских наук. Несомненными достоинствами епископов автор считает безбрачие, коррелируя его с понятием целомудрия, отсутствие мелочных интересов и преданность Церкви. В статье «Взгляд православного на сан епископа» часто наблюдается сравнение монахов с белым духовенством, из чего становится ясно, что одной из задач автора было раскритиковать предложение Белюстина рукополагать в архиереи женатое духовенство. Описывая архиерейский быт, автор соглашается, что епископы имеют обширный дом с хорошей архитектурой и внутренней меблировкой, но считает, что это соответствует их значению и общественному положению. Кроме того, автор использует спорное суждение, согласно которому епископ не обязан быть аскетом, т. к. монашество не принуждает к аскетизму. Что касается недостойных представителей епископата, отрицать наличие которых было бы слишком смело, то автор оправдывает это тем же способом, каким в предыдущей статье оправдывалось все черное духовенство – и среди апостолов был предатель. Утверждение же о всеобщем растлении представителей епископского сана видится автору клеветой, способной действовать исключительно на неопытных и чрезмерно доверчивых людей[673].

В статье «Дух и заслуги монашества для Церкви и общества» Елагин убеждает читателя в том, что представил труд, целью которого стала защита монашества от бесстыдной литературы[674] и поиск истины без предубеждений. Автор статьи хвалит монашество за высокие идеалы, которые не отрицали и не порицали его оппоненты, но в отличие от них не считает современных монахов чуждыми подвигов своих святых предшественников[675]. По всей видимости, перечисляя подвиги монашествующих, автор понимал, что они относятся к некоему гипотетическому, идеальному, а не реальному монашеству. Из заслуг современных иноков он выделяет наставнический труд в духовных училищах, считая, что инициатива публицистов-критиков отстранить их от этой должности основана на враждебном настрое к духу подвижничества. Вопрос материального обеспечения монастырей, как один из самых острых, автор, в отличие от оппонентов, затрагивает в контексте не богатства, а напротив, бедности русских монастырей. Приводя примеры бедствующих обителей в минувшие века, указывая на нищенскую трапезу, тесные кельи, скромную одежду и оклад монашествующим в 300 руб.[676], Елагин утверждает, что если бы было все иначе, то большая часть населения приняла бы постриг, чего на самом деле не происходит[677].

Как и в других статьях, написанных под редакцией Елагина, автор не исключает присутствия в монастырях недостойных насельников, но стремится минимизировать не только их количество, но и степень вины, перекладывая ее на мирян, в среде которых замечает упадок религиозности и нравственности[678]. Причиной же тотальной критики черного духовенства является не его мнимая безнравственность, а желание противоборствующих Церкви и государству сил совратить народ с единственно верного пути.

Достаточно отвлеченный по содержанию, но адресный по своему направлению ответ со стороны монашествующих апологетов был составлен иеромонахом Пименом[679]. Обвинения Д. И. Ростиславова в тунеядстве и безнравственности он оспаривает путем простого отрицания и описания жизни древнего монашества[680], но к вопросу о материальных средствах монастырей подходит более конкретно. В первую очередь, отец Пимен не соглашается с утверждением Ростиславова, согласно которому в древности монастыри не принимали подаяния и не заботились о внешнем благолепии, а после, ссылаясь на авторитет свт. Василия Великого, спорит с Белюстиным, который предлагает использовать монастырский капитал в пользу белого духовенства[681]. Не отрицая возможности отклонения части монашествующих от всеобщего порядка, иером. Пимен не считает иноков корыстолюбивыми. Богатства же, наличие которых очевидно и которым изобилуют мужские лавры, по мнению иером. Пимена, скоплены не поборами, а молитвой и исканием Божия Царства[682]. Как и во многих апологиях, иером. Пимен осуждает критиков монашества за возведение частных случаев в абсолют с целью ослабить нравственность и духовность в народе.