Положите ее среди лилий

Появилась сливовая косточка и упала в пакет. Болезненная гримаса исказила полное, лишенное выражения лицо. Женщина задумалась. Происходивший в ней мыслительный процесс можно было заметить, как движение улитки, если смотреть внимательно.

– Возможно, она в… в ванной, – сообщила она в итоге. – Я бы подождала и позвонила еще раз.

Просто блистательно по своей тупости.

– Ее там нет, я смотрел.

Она как раз собиралась укусить очередную сливу. Вместо того она опустила руку и с укоризной уставилась на меня.

– Это было не очень-то вежливо.

Я снял шляпу и провел пятерней по волосам. Еще немного, и я на стену полезу.

– Я сначала постучал, – сообщил я сквозь стиснутые зубы. – Что ж, если у вас ее нет, я вернусь и попробую еще раз.

Она пока еще думала. Болезненная гримаса все еще сохранялась на лице.

– Я знаю, что я сделала бы на вашем месте, – сказала она.

Я мог бы предположить, однако не стал говорить об этом вслух. У меня было ощущение, что она способна обидеться ни с того ни с сего.

– Так скажите мне, – попросил я.

– Я спустилась бы к консьержу. Он очень услужливый человек. – Тут она все испортила, прибавив: – Вы уверены, что не хотите сливу?

– Да, совершенно уверен. Что ж, благодарю вас, пойду к консьержу. Прошу прощения, что отнял у вас столько времени.

– О, ничего страшного, – ответила она и улыбнулась.

Я отступил назад. А она, закрывая дверь, бросила очередную сливу в пасть, которую считала своим ртом.

Вернувшись на лифте в фойе, я спустился по темному и пыльному лестничному пролету на цокольный этаж. Лестница упиралась прямо в дверь. На ней значилось одно лишь слово: «Консьерж».

Я поднял руку и постучал. Вышел худой старик с длинной, жилистой шеей, одетый в рабочий комбинезон. Он был совсем старый, скучный, от него слабо пахло виски и креозотом.

Покосившись на меня без всякого интереса, он вяло выдавил из себя только одно слово:

– Да?

У меня сложилось впечатление, что я не добьюсь от него помощи, если только не стряхну с него эту летаргию. Судя по его виду, он редко выползал из темноты и так же нечасто имел контакты с людьми. Вместе с Рипом ван Винклем он составил бы отличную бизнес-команду, только при условии, что руководил бы все-таки Винкль, ни в коем случае не наоборот – совершенно точно, не наоборот.

Я приблизился к нему и зацепил скрюченным пальцем его карман.

– Послушайте, дружище, – сказал я жестким тоном копа из Оркид-Сити. – Выньте вату из ушей. Мне требуется ваша помощь. – Я говорил и все время раскачивал его, подтягивая к себе за карман и отпуская. – Квартира двести сорок шесть, что можете сказать?

Он дважды сглотнул комок в горле, судя по движению кадыка. Во второй раз мне показалось, кадык уже не вернется на место, но он в итоге вернулся – впрочем, без толку.

– А что происходит? – спросил он, хлопая глазами. – Что не так с квартирой двести сорок шесть?

– Это я задаю вопросы. Входная дверь открыта, внутри никого. Это уже ваша ответственность, дружище. Вы обязаны знать, когда кто-то оставляет дверь открытой.

– Так она наверху, – с недоумением проговорил он. – Она всегда в это время у себя.

– Только в этот раз ее там нет. Пойдемте, дружище, мы с вами вместе поднимемся и посмотрим.

Он поплелся со мной, покорный, словно ягненок. Пока мы поднимались в лифте, он вяло проблеял:

– Она всегда была хорошей девушкой. Чего это от нее понадобилось полиции?

– Разве я сказал, что полиции что-то от нее нужно? – удивился я, хмуро глядя на него. – Я всего лишь хочу знать, почему входная дверь открыта, когда хозяйки дома нет.

– Может, она вышла и забыла запереть дверь? – предположил он, прокрутив все в голове.

Я видел, что ему очень понравилась эта идея.

– А вот теперь вы рассуждаете здраво, – сказал я, когда лифт со скрежетом остановился.

Я был рад выбраться из лифта. Он казался недостаточно надежным даже для одного человека, не говоря уже о двоих.

– Вы видели, как она выходила?

Он сказал, что не видел.

– А вы увидели бы ее, если бы она вышла?

– Да. – Он похлопал глазами, и его кадык дернулся пару раз. – Окна моей комнаты выходят на парадный вход.

– И вы уверены, что она не выходила за последние десять минут?

Нет, в этом он не был уверен. Он готовил себе ланч.

Мы прошли по длинному коридору до тупика, где находилась квартира медсестры Герни.

Мы заглянули во все комнаты, но девушки по-прежнему не было ни в одной.

– Ее нет, – заключил я. – Как еще она могла бы покинуть здание, минуя парадный вход?

Старик некоторое время тупо созерцал стену, после чего заявил, что другого выхода нет.

Я ткнул пальцем в сторону квартиры напротив.

– А кто эта толстуха, которая любит сливы?

На этот раз кадык провалился надолго.

– Сливы? – повторил он, попятившись.

Я догадался, что он принимает меня за сумасшедшего.

– Да. Кто она?

Он посмотрел на дверь квартиры 244, поморгал, после чего испуганно уставился на меня.

– Из этой квартиры, мистер?

– Ну да.

Он покачал головой:

– Но там никто не живет. Эта квартира сдается.