Положительный (СИ)

– Да ну? – усомняюсь. И естественно, мою реплику снова передразнивает мерзкий мультяшный голосок.

– Конечно нет, – хихикает Саня. – Ты забавно злишься.

Вот гаденыш.

Перехватываю его за запястье и отбираю телефон. Понятное дело, мелкий активно сопротивляется, но только шипит от боли, когда я стискиваю его запястье сильнее, и разжимает пальцы.

Отлично.

– Отдай, – просит, растирая покрасневшую кожу.

Да ни в жизнь. Хрен ему.

– Ну пожалуйста, Жень! – пытается выцарапать телефон из моих рук, вследствие чего у нас выходит абсолютно дурацкая потасовка. И именно в ее разгар, дверь открывается, и раздается женский голос:

– Молодые люди...

Вашу ж мать!

Я тут же отдаю Сане телефон и прекращаю весь этот балаган. Мелкий бросает на меня короткий взгляд, и в его глазах я отчетливо вижу страх.

Все ясно...

Бля, каким же я иногда могу быть идиотом. Мне ведь с самого начала должно было быть ясно, что Саня просто боится. Отсюда и все эти закидоны вкупе с раздражающим поведением.

Мелкий наверняка даже не контролирует это.

– Пройдемте в кабинет, – прерывает мои мысли женщина. – Следователь ждет.

Киваю и поднимаюсь на ноги. Саня встает следом. Одергивает толстовку и втягивает голову в плечи, когда я легонько подталкиваю его к входу.

***

Естественно, никакой смотровой комнаты со специальным затемненным с одной стороны стеклом, как в американских фильмах, не было и в помине.

Нас привели в средних размеров помещение, разделенное пластиковой перегородкой, где у стены под слепящим светом пары прожекторов стояли четверо. Нас они разглядеть смогли бы вряд ли, так как мы находились почти что в полной темноте.

«Мы» - это я, Саня, следователь, двое понятых, адвокат подозреваемого и еще несколько человек, функции которых мне известны не были. Впрочем, я и не особенно интересовался. Гораздо важнее в этот момент для меня был Саня, который сосредоточенно отдирал заусенцы, а когда мы вошли, нервно вцепился в мое запястье, и дальше я его почти что тащил.

Уверен, он узнал кого нужно сразу. Потому что когда его спросили, он молча ткнул пальцем в крайнего слева мужчину.

А я вдруг подумал, что он чем-то неуловимо напоминает мне Марата, того самого парня, с которым теперь встречался Хрис. То ли было что-то в разрезе глаз, то ли в овале лица... А может, и во всем вместе. Хотя мужчина был явно восточной национальности, так что я вполне мог и спутать.

А Саню ощутимо трясло. На вопросы он отвечал коротко и тихо. Пояснил следователю, что во время изнасилования самым активным его участником был именно находящийся в комнате подозреваемый.

Ответил еще на пару вопросов, уточнив некоторые подробности, от которых волосы у меня встали дыбом. На мой взгляд, спрашивать такое у ребенка было преступлением. Особенно у ребенка, которого изнасиловал находящийся в этой же комнате человек.

Пару раз свои «пять копеек» в беседу вставлял адвокат. В частности, он заявил, что на момент совершения преступления подозреваемый о своем положительном статусе ВИЧ не знал.

Наверняка будет оперировать этим фактом в суде, чтобы снять с ублюдка хотя бы обвинения по статье о намеренном заражении.

В итоге, после составления протокола, нас отпустили, обещав перезвонить.

***

– Все в порядке? – это я спрашиваю у мелкого, когда мы выходим в коридор.

Естественно, мой вопрос - чистой воды лицемерие и проформа. Я прекрасно вижу, что Саня далеко не в порядке. На бледном лице застыло выражение безучастности, в покрасневших глазах – пустота.

– Да, – бесцветно отвечает мелкий, глядя в пол.

– Поедем сразу домой? Или ты хочешь заглянуть куда-нибудь по дороге? – с ним сейчас нужно говорить, неважно о чем, главное, вывести его из прострации. Даже истерика была бы лучшим вариантом.

– Как хочешь, – Саня безразлично пожимает плечами.

Черт, так дело не пойдет.

Открываю было рот, но так и не говорю ни слова. Потому что зацепляюсь взглядом за смутно знакомую фигуру в конце коридора: это одиноко сидящий на откидном стуле мужчина в кожанке.

– Сань, – толкаю мелкого в бок, – глянь-ка. Это не Марат случаем?

Тот смотрит в одном со мной направлении, слегка щурясь – со зрением у мелкого всегда было не ахти, а потом говорит:

– Походу он. Что он здесь делает?

Тот же вопрос.

– Подойдем, – решаю я. – Поздороваемся.

Марат замечает нас издали. Поворачивается и кивает, показывая что тоже узнал.

– Привет, – он первым протягивает руку. Сначала мне, а потом Сане, хотя мелкий стоит ближе.

– Привет, – коротко гляжу на брата и усаживаюсь на свободное место. – Как Хрис?

– Когда я уезжал утром, он спал, – Марат каким-то нервным движением трет шею. – Но он плохо себя чувствует в последнее время. Прогнозы не особенно радуют.

– Ты ему рассказал про то, что оплатил лечение? – интересуется мелкий.

– Рассказал, – кивает Марат. – Улетаем через неделю.

– Мы заедем к нему сегодня или завтра, – Саня переминается с ноги на ногу и смотрит на меня.

– Хрис говорил мне, что стесняется звонить, – Марат как-то по-доброму улыбается. – Значит, я все же был прав, пообещав ему, что вы и так заглянете.