Положительный (СИ)

– Не зажимайся, придурок! – меня перетряхивает, потому что мелкий как-то особенно сильно напрягается и горячие стенки обхватывают мой член так, что мне кажется, что еще секунда, и я кончу.

– Я стараюсь, – царапает короткими ногтями мою шею, не давая отстраниться.

– Точно не хочешь на животе? – я спрашиваю это, надеясь на то, что Саня откажется. И он, к моему облегчению, мотает головой и тянется к моим губам.

Целую его и одновременно слегка покачиваю бедрами, заставляя мелкого всхлипнуть. Обхватываю ладонью его член и повторяю свое движение, только чуть резче. Действие имеет эффект: Саня ахает, шипит от боли, потом снова стонет, подаваясь вперед. И мне кажется, будто он не может решить, больно ему или хорошо.

Оглаживаю свободной рукой бедро мелкого, проскальзываю чуть ниже и касаюсь того самого шрама под ягодицей. Саня вздрагивает, шепчет одними губами:

– Не надо.

В ответ целую его в переносицу и начинаю мягко и медленно двигаться, входя неглубоко, но так, чтобы головка проезжалась по нужному месту.

– Херово... – рвано выдыхает мелкий, – что нельзя без резинки. Было бы...

Он не договаривает, потому что я затыкаю его поцелуем. Но эти его слова задевают за живое, становится как-то паршиво, а к возбуждению примешивается горький привкус обреченности.

Нахуй.

Нахуй все это. Что может быть важно тогда, когда мой собственный брат обхватывает меня ногами за поясницу и, захлебываясь, просит не останавливаться?

И в тот самый момент, когда все перед глазами заволакивает дымкой, а я уже плохо соображаю, в кармане моих спущенных до колен джинсов начинает надрываться телефон.

– Не отвечай! – задыхается мелкий, выгибаясь подо мной.

Сначала я так и поступаю, но телефон так и не замолкает. Поэтому я тянусь за ним и касаюсь экрана, принимая вызов.

Саня что-то хнычет, но я зажимаю его рот ладонью и говорю:

– Да?

– Привет, – голос Марата звучит как-то слишком глухо. Или это у меня в ушах шумит? Потому что мелкий ерзает, то и дело сжимаясь вокруг моего члена, пытаясь насадиться самостоятельно.

– Что ты хотел? – не выдержав, качаю бедрами. Саня мычит, выгибаясь.

– Просто... – Марат тяжело сглатывает, – Хрис в реанимации.

– Что? – у меня нехорошо екает сердце.

– Я не знаю его родственников, только вас с Саней, – у Марата что-то падает, и он сдавленно матерится. – Врачи мне ничего не говорят, уже три часа прошло...

Я слушаю его, одновременно наблюдая, как Саня лижет мои пальцы. Обнимает губами указательный и средний, касается языком.

– Мы скоро будем, – стараюсь говорить спокойно. – Я перезвоню.

– Хорошо, – и Марат отключается.

А я отбрасываю телефон куда-то вбок и снова начинаю двигаться, так и не вынув пальцы изо рта мелкого. Но Саня, похоже, не против. Он постанывает, посасывая их, его взгляд расфокусирован, глаза смотрят в никуда.

Не знаю, сколько все это продолжается, мне слишком хорошо, чтобы заботиться о времени. И когда я чувствую, что мне осталось еще немного, я отбираю у мелкого свои пальцы, обхватываю ладонью его член и начинаю ласкать в такт своим движениям.

Саня облизывает припухшие губы, жмурится, тонко всхлипывает и умоляюще выдыхает:

– Пожалуйста...

Но его просьба лишняя, потому что я в любом случае не смогу остановиться. И, как и в первый раз с ним, кончая, я словно проваливаюсь в какую-то яму.

Саня рвано, хрипло дышит, самостоятельно толкаясь в мою руку. И через несколько секунд тоже пачкает свой живот и мою ладонь белыми вязкими каплями.

Обессиленно валюсь на него, плохо контролируя свое тело. Утыкаюсь в плечо мелкого, прижимаясь губами к розовому пятну.

– Кто это был? – тяжело дыша, интересуется Саня.

– Марат, – мне настолько лень двигаться, что мой член все еще внутри мелкого. Блядь...

– И что он хотел? – Саня все не унимается.

– Пять минут полежим, и я тебе скажу, – все же нахожу в себе силы чуть приподняться и скатиться вбок. Саня тут же пододвигается ко мне и дергает за руку. Вот же неугомонный!

– Я не отстану, – заявляет он.

Вашу мать...

Я вдруг представляю, как отреагирует мелкий на информацию о Хрисе. Как неверие в его глазах сменится страхом. И что мне тогда останется? Опять его трахнуть?

– Хрис в реанимации, – говорю это и тянусь за сигаретами. Мои джинсы так и болтаются в районе икр, так что я снимаю их к черту и сбрасываю на пол. А штаны мелкого где, интересно? Валяются на полу на кухне?

– В реанимации? – тихо переспрашивает Саня, принимаясь теребить пуговицы на моей полурасстегнутой рубашке.

– Я сказал Марату, что мы приедем, – зачем-то открываю и закрываю пачку с сигаретами.

– Нужно было еще вчера к нему ехать, – нервно говорит мелкий. – Почему мы не поехали?

– Ты плохо себя чувствовал, забыл? – снимаю с себя презерватив и завязываю.

– Не настолько, чтобы... – Саня замолкает и ерзает, пытаясь подняться. Неловко садится, морщится и снова ерзает.

– Мы же не знали, что так все сложится, – я тоже встаю и помогаю встать мелкому. – Пошли в душ.

– Вместе? – и в голосе младшего я слышу робкую надежду.

Вот же блядь... Кажется, я крупно попал.

– Ну, пошли вместе, – мне не остается ничего, кроме как согласиться.