Польша. Полная история

Императрица Екатерина с беспокойством смотрела на Польшу, в которой происходили сильные волнения различных партий, грозившие к тому же еще более усилиться. Она должна была поддерживать свою партию и оказывать покровительство русскому православному населению, жаловавшемуся ей на притеснения со стороны католиков. И плюс она очень хотела сделать все это мирным путем. Задача и без того нелегкая, но при этом ей еще нужно было не показать слабости и неспособности к решительным действиям.

А тем временем Фридрих перетянул на свою сторону Австрию (также боявшуюся усиления России), перед которой он раскрыл перспективы территориальных приобретений в Польше вместо утраченной Силезии.

Главным зачинщиком разделов Польши была Пруссия, ее охотно поддерживала Австрия. Обе державы опасались, что Россия, реализуя свою политику, прочно втянет всю Речь Посполитую в орбиту своего неограниченного влияния.

ЕЖИ СКОВРОНЕК

польский историк

В случае отказа, прусский и австрийский монархи угрожали объединиться и объявить Екатерине II войну. А Россия, изнуренная войной с Турцией, воевать против всех одновременно не могла. В результате, 19 февраля 1772 года в Вене была подписана конвенция о разделе с условием, чтобы приобретаемые тремя державами части были примерно равны.

Перед этим, 6 (17) февраля 1772 года, в Санкт-Петербурге было заключено соглашение между Пруссией и Россией. Поскольку соглашения были секретными, поляки, не зная о них, не смогли объединиться и принять блокирующие меры.

Король Станислав Август Понятовский <…> хотел быть для Польши тем же, чем его знаменитые соседи Екатерина, Фридрих, Иосиф были для своих государств. Но что бывает спасительно для крепких организмов, то губит слабые, и попытка преобразования только ускорила падение Польши. Станислав Понятовский взял на себя задачу, которая пришлась не по силам его, как короля, и не по силам его, как человека.

СЕРГЕЙ СОЛОВЬЕВ

русский историк

Конвенция о разделе была ратифицирована 22 сентября 1772 года. В соответствии с этим документом, Россия завладела польской частью Ливонии (Инфлянтское воеводство) и частью Белоруссии – до Двины, Друти и Днепра, включая районы Витебска, Полоцка и Мстиславля. Под власть российской короны перешли территории площадью 92 000 км² с населением 1,3 млн. человек.

Пруссия получила Эрмланд (Вармию) и Королевскую Пруссию (позже ставшую новой провинцией под названием Западная Пруссия), территории герцогства Померания без города Данциг (Гданьск), округа и воеводства Поморское, Мальборское (Мариенбург) и Хелминское (Кульм) без города Торн (Торунь), а также некоторые районы в Великой Польше. Прусские приобретения составили 36000 км² и 0,6 млн. жителей.

К Австрии отошли Затор и Освенцим, часть Малой Польши, включающая южную часть Краковского и Сандомирского воеводств, а также части Бельского воеводства и вся Галиция (без города Кракова). В общей сложности австрийские приобретения составили 83000 км² и 2,6 млн. человек. Столицей новой австрийской провинции был назначен город Львов.

Войска трех государств оккупировали «свои» территории, и было потребовано, чтобы король и Сейм ратифицировали эти действия.

Король Станислав II Август Понятовский обратился за помощью к западноевропейским государствам, но никакой помощи не последовало.

Объединенные силы трех государств заняли Варшаву, чтобы силой оружия заставить созвать заседание Сейма. Люди, выступавшие против этого, были арестованы.

С большими сложностями удалось собрать меньше половины регулярного состава Сейма. Эти парламентарии избрали «Комитет тридцати», чтобы рассмотреть представленные вопросы. И 18 сентября 1773 года Комитет официально утвердил раздел, подписав соглашение о передаче земель и отказавшись от всех притязаний Речи Посполитой на оккупированные территории.

Эта картина изображает события апреля 1773 года, когда Тадеуш Рейтан пытался сорвать Сейм и не допустить раздела Речи Посполитой. Чтобы не выпустить депутатов из зала заседаний, Рейтан лег перед выходом со словами: «Убейте меня, не убивайте Отчизну!»

Рейтан. Упадок Польши. Худ. Ян Матейко (1866)

Станиславу II Августу Понятовскому оставалось только смириться.