Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Не добившись успеха в переговорах с Вышиньским, правящая элита попыталась воздействовать на него через Ватикан. «Польские друзья, — сообщалось в Москву, — решили вести переговоры не только с епископатом, но и с Ватиканом, оказывающим иногда сдерживающее влияние на кардинала Вышиньского и его окружение»[569]. В конце апреля 1971 г. А. Скаржиньский встретился в Риме с секретарем папского Совета по государственным делам А. Казароли. На тот момент в Ватикане преобладали довольно оптимистические взгляды на перспективы соглашения социалистических стран и католической церкви: считалось, что ослабление давления на костел связано с некоторой эрозией правящих режимов в этих государствах и их эволюцией в сторону патриотических ценностей. Исходя из этого, представители папского престола рекомендовали местным епископатам сохранять умеренность в критике власти, чтобы не нарушить позитивную тенденцию[570]. Именно в таком ключе и выступил Казароли. Он сразу рассеял любые подозрения в предвзятости к социализму, заявив: «Ватикан признаёт различные пути общественного развития государств, выступает за сотрудничество польских властей с клиром в Польше и… не добивается для польской католической церкви привилегированного положения в стране». Сама по себе эта декларация, немыслимая всего двадцать лет назад (т. е. до II Ватиканского собора), имела большое значение, однако она не смогла убедить его визави по другую сторону «железного занавеса» в искренности людей церкви. Недаром работники IV Европейского отдела МИД СССР, доносившие о встрече, вставили слово «якобы» перед фразой о нежелании Ватикана добиваться привилегированного положения для костела в Польше. Скаржиньский выдвинул следующие требования папскому «министру иностранных дел»: лояльное отношение католической церкви к социалистическому государству, признание западных границ Польши, участие органов власти в назначении и отзыве епископов, невмешательство церкви в политику, поддержка костелом внешней политики правительства ПНР (имелась в виду ориентация на СССР в «холодной войне»). Казароли тоже поставил ряд условий: признание за костелом юридического лица, гарантии обучения школьников Закону Божьему, рассмотрение правовых проблем нормализации отношений в Ватикане, а не в Варшаве, разрешение на строительство новых храмов. Скаржиньский парировал: конституция ПНР не предусматривает юридического лица для костела, а что касается новых храмов, то жилищное строительство намного важнее церковного. Неизвестно, что Казароли ответил на это, в отчете советских дипломатов было зафиксировано лишь его обещание признать западные границы Польши сразу после ратификации договора ПНР с ФРГ.

«По мнению польских друзей, в нынешней внутриполитической обстановке в стране, в сложных условиях ликвидации последствий декабрьского кризиса 1970 г. нормализация отношений между государством и костелом дает некоторые тактические выгоды народной власти. Таким путем, по крайней мере временно, удастся нейтрализовать опасного противника социалистических преобразований в стране… Однако несомненно и то, что подобные меры могут иметь и свои отрицательные стороны. В частности, костел получает возможность продолжать религиозную обработку населения в условиях отсутствия действенной антиклерикальной пропаганды»[571], — так оценивала советская сторона итоги состоявшихся переговоров.

Правящая элита не теряла надежды договориться со святым престолом. В октябре 1971 г. на церемонию канонизации польского священника М. Кольбе в Рим отправилась официальная делегация из Варшавы, а также было дано разрешение на выезд группе паломников. В ноябре 1971 г. в Варшаве прошел второй раунд переговоров с представителями Ватикана, но столь же безрезультатно. Стороны убедились в диаметральной противоположности своих подходов.

Римский папа Павел VI выполнил обязательство своего представителя и установил на западных землях Польши постоянную церковную администрацию, тем самым признав принадлежность этих территорий ПНР. Это произошло 28 мая 1972 г. Однако новые епархии были утверждены не в тех границах, на которых настаивали власти ПНР, а в тех, которых добивались польские иерархи. Кроме того, епископы были поставлены без всяких консультаций с польским правительством, что шло явно вразрез с требованиями верхушки ПОРП[572]. К этому времени от краткосрочного потепления отношений с польским епископатом не осталось и следа. Власть, почувствовав себя уверенно, возобновила жесткую линию. В начале сентября 1971 г. примасу С. Вышиньскому было отказано в новой встрече с премьер-министром П. Ярошевичем под предлогом отсутствия у того времени. На заседаниях особой группы ЦК по делам религий 14 октября и 19 ноября 1971 г. предложения А. Скаржиньского и вице-премьера В. Красько по поиску соглашения с церковью были названы «отступлением» и отвергнуты[573]. Глава группы С. Каня высказался за твердый курс. Взаимоотношения государства и церкви вернулись к состоянию до декабря 1970 г.