Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Окончательный вариант программы разработал юрист А. Чума, который и перенес ряд черт «пилсудчины» в идеологическую декларацию «Руха». Первым постулатом в программе значилась независимость как «основополагающее условие развития общества и экономики». Программа оговаривала широкое участие государства в экономике, независимость суда, создание организаций (не обязательно политических), реально отражающих общественное мнение и ответственных перед этим мнением, отделение церкви от государства и запрет партий тоталитарного типа, выступающих против религиозного мировоззрения. В области внешней политики программа предусматривала создание блока государств Центральной и Восточной Европы для организации «третьей силы» как противовеса России и Германии[591]. В то же время Э. Моргевич, став главным редактором нелегального «Бюллетеня» (печатного издания «Руха»), в первом номере журнала выступил против антинемецкой кампании, развязанной В. Гомулкой, и заявил, что признание ПНР со стороны ФРГ не должно увязываться с признанием польской границы по Одре и Нысе[592].

«Рух» остался в стороне от мартовских выступлений 1968 г., так как руководство посчитало организацию пока слишком слабой для этого. Кроме того, участники «Руха» не испытывали симпатий к лозунгам движения. «Мне не нравилось, — вспоминал Э. Моргевич, — что требования студентов не выходят за рамки „социализма с человеческим лицом“. Эти постулаты казались мне недостаточными. Никто ведь не говорил: „Нам плохо, потому что Польша — несуверенное государство. <…> С самого начала мы полагали, что хоть мартовские события и ослабили режим, но они не затронули его природы, так как речь там шла лишь об усовершенствовании социализма, а это ничего принципиально не меняло“»[593]. После волнений 1968 г. в «Рух» вошли несколько участников студенческих выступлений из Лодзи (И. Щенсна, В. Сулковский, С. Тёршмидт и др.). Это были люди социалистических убеждений, враждебно относившиеся к церкви и «пилсудчине», но осуждавшие диктаторскую сторону социализма. Вступая в «Рух», они делали не политический, но моральный выбор, поскольку не видели другой возможности действовать[594]. Новички потребовали от организации более выраженных антитоталитарных установок и, в отличие от прочих членов «Руха», очень рассчитывали на реформаторское крыло ПОРП[595]. Налицо было столкновение двух противоположных концепций. Правые не допускали никаких компромиссов с режимом и отвергали его как таковой, в то же время отдавая себе отчет в устойчивости существующего строя и рассчитывая на враждебность населения к власти, враждебности, которая рано или поздно выльется во всеобщее восстание. Левые, в свою очередь, не только не собирались бороться против общественно-экономической модели Народной Польши, но и отстаивали ее легитимность, признавая лишь «вырождение» режима и требуя немедленных активных действий как продолжения «революции». Разгром организации в 1970 г. помешал окончательному размежеванию этих двух тенденций.