Полшага до мечты

— Сережа, где фотоаппарат?.. А ну-ка, всем утереть носы и не двигаться… Та-а-к, отлично… еще разок… Класс! Раздам фотки сослуживцам. Все от зависти помрут. Надо вас с папой сфотографировать. Пошли в столовую. Причину рева выясним потом.

Глава 5

Аня вернулась к гостям совершенно разбитая. Сережа с Тёмкой выскочили в сад, где за домом Матвей несколько лет назад для Сережи подвесил качели на железной перекладине.

— Матвей, налей мне коньяку, — попросила Аня: необходимо было хоть как-то расслабиться. — Наденька, — обратилась она к настороженно поблескивающей глазами женщине. Та уже давно порывалась увести своего подполковника, но супруг впал в благодушное состояние и категорически не желал уходить. — Позвольте предложить тост в вашу честь. Я знаю, как важно для летчика иметь любящую жену, крепкую семью; вы, жены военных, разделяете с мужьями все тяготы незавидной гарнизонной жизни и фактически несете службу вместе с ними. Излишне напоминать, что в наше время такие женщины почти перевелись…

— Так ведь и летчики почти перевелись, Анечка, вымирают, как мамонты, — громогласно вмешался Богданов — он явно был в приподнятом настроении. — Верно я говорю, Матвей? Раньше в летные училища было не протолкнуться, конкурс был огромный, профессия военного пилота считалась чуть ли не самой престижной, а сейчас что? Молодые люди предпочитают зарабатывать большие деньги и торчать в дорогих машинах в пробках, нежели парить в облаках… Вот вы, Анечка, признайтесь, положа руку на сердце, пошли бы замуж за летчика? За последнего романтика, к числу коих принадлежит ваш покорный слуга?

— Как же! — резко высказалась Надя, ничуть не смягчившись Аниной похвалой. — У нее один кулон на шее стоит больше твоей годовой зарплаты.

Ане стало нестерпимо стыдно: действительно, какого черта она вырядилась, обвесилась бриллиантами, словно напоказ, не соображала, куда ехала, с какими людьми столкнется. Какой расфуфыренной пустышкой она, должно быть, выглядит. В полнейшем расстройстве чувств Аня осушила рюмку и обратила страдальческое лицо к Матвею. Он стоял у нее за спиной, засунув руки в карманы, и глядел в пол, как будто обдумывал все сказанное. Татьяна, безуспешно стараясь привлечь его внимание, нервозно вертелась на жалобно скрипевшем под ней стуле. Семен Павлович вежливо подставил ухо словоохотливой Зинаиде, но определенно ее не слушал — сочувственно и ободряюще смотрел на Аню.

— Возможно, дело вовсе не в материальном положении, — нашла в себе силы возразить Анна, как бы подстегнутая безмолвной поддержкой отца. — Твоя мама, Матвей…она не выдержала, потому что папу любила по-настоящему, не в пример нам, прагматичным московским дамочкам…Вот вы все время толкуете о красоте полетов, о призвании, о романтической стороне летной профессии, толпы поклонников и поклонниц с восторгом наблюдают выступления пилотажных групп под музыкальное сопровождение на различных авиашоу…мне кажется, вы начисто забыли, что летаете на боевых машинах, ведь это смертоносное оружие, фронтовые истребители, или я чего-то не понимаю?

— Анечка, фигуры высшего пилотажа не что иное как элементы маневренного воздушного боя, — с живостью возразил Матвей. Он придвинул стул и сел рядом с Аней, окончательно забросив Татьяну. — А групповой пилотаж сам по себе очень сложен и демонстрирует степень подготовленности российских летчиков на устрашение всем врагам.

— Вот-вот, о чем и речь, — моментально воспламенилась Аня. — Что если завтра война, очередной конфликт? Вы, Наденька, обречены на мучительные часы ожидания, на бессонные ночи, у вас полжизни уйдет, пока Валерий будет воевать. Извините за мрачную перспективу, но, как ни крути, ваш муж военный летчик, офицер, и в случае войны будет исполнять свой воинский долг. Разве я не права, Матвей?

— Анечка, красота и ум соединились в тебе необыкновенно, — обаятельно улыбнулся Матвей. Осталось неясным, серьезен он или всего лишь ввернул комплимент.

— И ты будешь воевать? — упавшим голосом спросила Аня. Она еще раньше заметила, что его лицо чем-то необъяснимо ее привораживало — раз взглянув, трудно было оторваться.

— Конечно, чем я хуже Валеры? — Матвей солидарно подмигнул Богданову.

— Не хуже, не хуже, Анечка, — великодушно поддержал Богданов, — поверьте бывалому ястребу, я с самого начала знал, что будет толк, как только парень встал на крыло. Прирожденный летчик-истребитель, влётанность отличная, вот еще осилит проходы на сверхмалой скорости и, пожалуй, меня догонит.

Вы, Анна, за Матвея не тревожьтесь, и Надежду не стращайте, женка моя не из пугливых: довелось ей из походов меня дожидаться, не без этого. И Матвей в случае чего не пропадет. Тертый калач и пилот классный, из разных передряг выбирался.

Вот, к примеру, в мае позапрошлого года, если не совру, борт на брюхо посадил без шасси на грунтовку.

— Как так?! — ужаснулась Аня.

— Правая стойка не вышла. Все попытки выпуска ничего не дали. Пришлось садиться без шасси. В аккурат триста метров протянул с ветерком на брюхе. Обошлось. Но фонарь техники вскрывали.

— Фонарь???