Полшага до мечты

— Кто ж этого не понимает? Все учитывается. Мы не изверги и не убийцы, — засмеялся инструктор. — Принудительное открытие парашюта обязательно для первых десяти прыжков. В самолёте он пристёгивается вытяжным фалом к специальному тросу — и вперёд, но имитируется самостоятельное открывание, чтобы довести всё до автоматизма, а после десятого прыжка парашютисты открывают купол сами.

— Благодарю покорно, надеюсь, до десятого прыжка дело не дойдет.

— Как знать, стоит только попробовать, — лукаво улыбнулся Дмитрий.

Сережа, заваривший всю эту кашу, злодейски подтрунивал над сестрой:

— Анютка, не дрейфь. Смотри сколько желающих перейти в разряд жмуриков. Так что мы не одни. Когда скопом, не так страшно.

— Ах ты еще и скалишься?! Дима, столкнете его первым, а будет упираться, я помогу вам с особым удовольствием.

Группа перворазников состояла из двадцати человек.

Дмитрий начал инструктаж с общих сведений о парашюте. Затем втолковывал, что руки при отделении полагается держать на лямках подвесной системы. В воздухе — считать, поднять голову, проверить купол. Обезвредить запаску. Приземление против ветра, ноги вместе, колени чуть согнуты…

Затем надо было правильно выпрыгивать из макета самолета в песок и приземляться так, чтобы колени и стопы были вместе. Анна несколько раз прыгнула неправильно — Дмитрий заставил повторять снова и снова, пока Аня не поняла, что по-другому спрыгнуть с любой высоты уже просто не сможет. У Сергея все выходило ловчее, занятия спортом не прошли даром, он был гибок и упруг как мячик.

Роковая минута приближалась, смельчаков обрядили в шлемы, очки, упаковали в тяжелое парашютное снаряжение — килограммов по двадцать, не меньше — мешок на спине и запаска на животе.

На летное поле выпустили десять человек. День, как обещали синоптики, был чудным, солнечным, воздух сдобрен нежным ветерком и весенними запахами. Бывалый выпускающий с ухватками заправского мастерового, составил новичков в ряд, как болванки для обработки, придирчиво оглядел, потом стал переставлять неизвестно из каких соображений.

— Мы вместе, — уцепилась Аня за брата. — Он будет прыгать за мной.

Кто-то нервно хихикнул.

— Ржать будете в воздухе, — пообещал выпускающий. — Всем внимание, уши торчком, глаза пучком, щас без промедления в самолет — вы пятеро занимаете места по правому борту, вы по левому. Усекли, смешливые? То-то. За мной рексом, бе-е-егом!

Легко сказать «бегом»! Отягощенная грузом парашюта Аня послушно припустила к самолету Ан-2, который только что сел и словно нехотя остановился. Когда самолет снова вырулил на взлет, прямо на ходу в салон заскочил Дмитрий:

— Все в порядке, Анечка? Серега! Все помнишь? Ай молодца!

В салоне выпускающий обошел новичков, всем прицепил вытяжные фалы. Ане предстояло прыгать седьмой, сразу вслед за ней — Сережа.

— Ну как, не передумал? — спросила она.

— Отступать некуда, одна дорога — вниз, — криво улыбнулся Сергей. Он бодрился, но сильно побледнел и больше не пытался шутить.

— Солнышко, ты главное не бойся, не забудь считать, как наказывал Дима… — Несчастный вид брата заставил Аню позабыть собственные страхи.

Напротив сидел худенький некрасивый паренек, рядом с ним крепкая девушка с вызывающе боевым выражением на лице. Паренек остановил на Ане обреченный взгляд; спутница материнским движением потрепала его по руке.

— Брат? — спросила Аня.

Та кивнула и понимающе указала глазами на Сережу. Ане от этого стало по-настоящему смешно, она еле утаила улыбку от взыскательного взора инструктора.

— Высота пятьсот метров, — доложил Дмитрий. — Будете прыгать с девятисот.

Скоро выпускающий скомандовал:

— Встали, приготовились!

Самолет сотрясало, стоять было трудно, за открытой дверью зловеще ревел воздух.

— Выход по моей команде. Руки у вас где? Правая на вытяжном кольце, левая на запаске — только так. Оттолкнулся как следует — и ложись на небо. Усекли?

Аня смотрела, как приближается ее очередь. Молодые люди прыгали, и их уносило в бездну, как песчинки, поток воздуха смахивал беспомощные фигурки, и они пропадали где-то позади. Аня оглянулась и увидела на лице Сережи и незнакомого худенького паренька одинаковый беспредельный ужас. Хотела сказать несколько ободряющих слов, но не успела. Толкнулась лицом в распахнутую дверь, внизу пустота, в душе гибельная решимость: «А, не все ли равно…», вспомнила, что надо принять стартовую позу…

— Пошла! — закричал выпускающий, хлопая Аню по плечу.