Polska

Открытые ворота могли быть и тестом: умный — уйдёшь из лагеря, если дурак, то… а скажите, для чего дураки занимают место на земле? Нужно ли им давать место под солнцем? Эта мысль родилась не в лагере, не мог тогда "генерировать" таких мыслей, слабый умом был. Все нехорошие мысли о прошлом, как правило, рождаются в будущем. Очень хотелось бы знать к финалу: у всех рождаются "негативные представления о прошлом", или у какого-то определённого процента людей? И если "да", то сколько народу мается отвращением к прошлому? Где и когда мог подцепить мысль-заразу о "дураках, кои напрасно занимают место под солнцем"?

Для ухода из лагеря грубые формы не годились, чему однажды был единственным свидетелем. Это произошло точно в такой же день, когда в монастыре немцы расстреляли человека, и теперь что-то похожее на событие двухгодичной давности собиралось состояться и на польской земле. Над землёй стояла высокая облачность, протекал день без номера и неизвестного месяца польского лета. Солнце было высоким и освещало мира без теней. Тогдашние метеорологи знали название таким дням, но я — нет. Знал другое: такие тихие и тёплые дни с высоким стоянием облаков хорошего не приносят и отрицательно воздействуют на психику. Сказать о том, как влияет такое освещение на других людей — не могу, не знаю, не спрашивал, но на меня оно действовало тревожно. В такие дни хотелось дни хочется сделать что-то необыкновенное и важное, ненормальное и необъяснимое нормальными людьми. Сейчас бы мог написать о том дне так: "с самого утра беспокоило предчувствие чего-то необыкновенного", а тогда так выражаться не умел, не было у меня тогда таких слов, не знал их. Но почему-то от открытых ворот лагеря не уходил, словно чего-то ожидал. Взрослый о таком состоянии сказал бы что-нибудь о "предчувствии", но пре

"предчувствии", но и этого мне не дано было знать. И никто не задал тогда вопрос:

— Чего торчишь у ворот, мальчик? — на понятный и прямой вопрос ничего вразумительно не ответил. Промолчал бы о том, что очень хотелось перейти заветную линию ворот и уйти в манящую даль улицы е в неизвестность и навсегда. Хорошо представлял, как начну выполнять мечту по уходу: медленно, очень медленно, прижимаясь к воротным столбам, выйду на улицу, и, не выходя из "мёртвой зоны", не попадая в поле зрения охранника с вышки, что была расположена в правом углу лагеря, пойду вдоль ограды. Кто меня примет за обитателя лагеря? Может, это бежит польский мальчик, житель города!? Буду бежать столько, пока не закончатся в тщедушном организме запасы адреналина!

Почему не решался удариться в бега? Чего тогда не хватало для совершения перехода запретной черты? Смелости? Нет, смелость не была посредником между лагерем и побегом, "посредники" были внутри лагеря: мать, отец, сёстры и родившийся на польской земле брат.

Желание пересечь границу лагерных ворот было ещё у одного человека в лагере. Сегодня позволяю родиться такой фантастике: а что, если парень уловил, как радиосигнал, моё желание убежать!? Ах, эти телепатические связи между живыми организмами! Ничего не знал о "телепатической связи" тогда, столько знаю и сейчас, и до финала остаётся мало времени. Нет времени на выяснение явления с названием "телепатия". Если верить объяснениям знающих людей, то в такое явление, как телепатическая связь, мы ничего не вносим, телепатия нами не управляется.

А тогда увидел, как "прямой наводкой", из-за ближнего к воротам барака, выбежал парень, и резвым ходом пересёк линию ворот!

Но бежал он как-то странно, зигзагами, и тогда подумал, что такая манера бега исполнялась с единственной целью: лишить часового на вышке прицельного выстрела в спину. Даже я понимал, что парень вилял для того, чтобы не составлять прямую линию бега с линией полёта пули из винтовки охранника на вышке. На той, что возвышалась по левую руку, если стоять лицом к воротам лагеря.

Направление побега парень выбрал правильно, в сторону станции, но в остальном затея была глупая и работала против него: бежал по улице, вымощенной крупным серым булыжником из гранита. И почему бежал по центру улицы? Почему бы не прижаться хотя бы к лагерной стене или к домам!? Загадка!

Парень пробежал не более тридцати, или полсотни шагов от ворот лагеря, как с вышки грохнул выстрел! Не прицельный: беглец продолжал выполнять упражнение в беге в сторону станции.

Если бы бег выполнялся вдоль жилых домов, то возможность спрятаться, затеряться у беглеца имелась. Но кто бы из жителей рискнул впустить беглеца? Плохо державшегося на ногах? Это всё же не кинематограф! Второго выстрела с вышки не было.

Продолжение было таким: после единственного выстрела от охранника, с крылечка административного барака резво скатился пан керовник и погнался за беглецом, доставая пистолет из заднего кармана галифе. Резвость начальника лагеря была выше, чем у беглеца, "ход" у которого делался всё хуже и хуже. И тут до меня "дошло":