Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Стиль – и, естественно, название – ежемесячника превосходно гармонирует с индустрией успеха, которая развивается на польской почве. Разделы объявлений в газетах заполнены анонсами чудесных и надежных предложений работы и денег (как в одном из своих репортажей покажет Мариуш Щигель, который вступит в переписку с публикаторами объявлений, они часто просто искали родственную душу или сами рассчитывали на советы). «Газета Выборча» приходит в восторг от рекламной публикации, «в которой выступает Польша “высокого глянца”. Польша, говорящая о себе языком мирового бизнеса, предстающая как партнер в деловых интересах». Авторы создали ее, как сообщает газета, «не считая рабочего времени, трудясь в будни и праздники, даже недосыпая». На обложках многочисленных руководств для будущих успешных людей красуются веселые «белые воротнички» с триумфальным выражением лица. Но самым красноречивым остается «Руководство польского дилера», в котором двое довольных рисованных жителей Польши «высокого глянца», поглощенных переговорами – судя по блестящим в широкой улыбке зубам, успешными – по телефону. Не знаю, была ли это задуманная шутка художника, но тот, что слева, похож на агента Купера из сериала «Твин Пикс».

Чтение «Успеха» предлагает признать, будто бы Польша в 1991 году волшебной игрой судьбы достигла уровня развития Монако

Тем временем жизнь простого обывателя, того, из «польской Польши», как выразилась пани Барбара, рисуется в период хонтологии в достаточно мрачных тонах. Сначала экономический кризис, в результате которого люди, хотя у них есть деньги, практически не могут их истратить, так как в магазинах ничего нет. У семьи нет валюты на покупку крышек, чтобы закатать на зиму соки для детей.

«Будем красивыми, будем праздничными. <…> Нужно было бы выбросить за дверь политику и скачущие цены, рабочие проблемы и детские болезни. А уж если говорить на эти темы обязательно, то… весело», – советует держать фасон, улыбаясь сквозь слезы, редакция еженедельника «Кобета и жиче». Информационные издания задают вопросы читательницам относительно их каждодневного опыта с целью узнать, какие потребности урезаются в первую очередь. Книжный рынок во главе с незаменимым издательством Watra публикует руководства, как, несмотря на ощутимую нехватку всего на свете, быть сытым, хорошо одетым и жить удобно: «Вязание из остатков шерсти», «Не ищи столяра – сделай сам» или «У меня в кухне ничего не пропадает». Потом наступает молниеносно растущая инфляция и колебание цен и, в конце концов, после введения плана Бальцеровича и агрессивной приватизации – безработица и нарастающее обнищание. Там, где жизнь города сосредоточена вокруг одного предприятия, наступает долгий, затяжной кризис. Репортеры и фотографы фиксируют сцены, больше похожие на добрые рассказики, чем на мир у порога нового тысячелетия, но проза жизни не так медийна, как некритичная вера в неизбежный успех. Распад старого мира застает людей врасплох, происходит слишком быстро, слишком бурно, а новая Польша, несмотря на все свои достоинства, несет с собой новые разновидности убытков и несправедливости.

Агнешка Островская-Метельская в 1990 году посещает людей – учительницу, работника монетного двора, кинорежиссера, – которые либо остались без работы, либо оказалось, что, «зарабатывая миллион, живут от зарплаты до зарплаты», то есть постепенно заваривают все больше чашек чая из одного пакетика, стараются избегать пересадок в транспорте, вместо обычного молока пьют слабый порошковый заменитель. Воздушный шарик энтузиазма сдувается очень быстро. «Мы меняем названия площадей и улиц, но разве мы сами меняемся нравственно? <…> Молодежь сменила школьные портфели на ножи, во дворе вечером небезопасно <…> Видео-секс-шопы, спутниковое телевидение, новые “ауди”, “мерседесы” и “порше” <…> кровь стекает в таз у прилавка, рядом шелестят деньги», – это мелодекламация о новой действительности недооцененных Макса и Кельнера в Mamy Zahut.

Тем временем жизнь простого обывателя рисуется в период хонтологии в достаточно мрачных тонах…

«Роллс-ройс» полонийного бизнесмена Феликса Семеняса в деревне около Оструды, 1991

* * *

В ноябре 1989 года Анета Кренглицкая, студентка факультета экономики и производства Гданьского университета, получила корону Мисс Мира. Это событие становится одним из знаков, что вот приходит новая, лучшая Польша – наряду с успехами Баси Тшетшелевской («Люди на улицах стали чаще улыбаться», – говорит она о визите на родину Дэвиду Леттерману в его ток-шоу, где рекламирует новую пластинку «Лондон, Варшава, Нью-Йорк») или Иоанны Пакулы, которая играет в американских триллерах и которую журнал People вносит в список пятидесяти самых красивых людей мира. Центральная Европа становится объектом интереса, а Польшу приветствуют как младшую коллегу в клубе капиталистических стран.