Польская линия

— Переливание крови — ерунда, — заявил товарищ Смирнов. — Вот я лично считаю, что все проблемы в кишках и в желудке. Будут кишки здоровые, и все в порядке. И не кровь нужно переливать, а желудочный сок. От молодых и здоровых — к старикам.

Артузова идея переливания желудочного сока изрядно позабавила. Сок, он и есть сок, хоть и желудочный, чего с него взять? Сдерживая смех, главный контрразведчик страны предположил:

— Кто-нибудь книгу про новую войну миров напишет. Мол, случилось второе нашествие марсиан, только на этот раз чудовища из треножников не кровь хотели у человечества забирать, а желудочный сок. Владимир, ты же у нас писать неплохо умеешь, может, напишешь?

Самое смешное, что «изваять» такую книгу пара пустяков. Вспомнить, о чем писали братья Стругацкие и по примеру прочих «попаданцев» слямзить еще не написанное произведение. А что такого? Братья, еще даже и не родившиеся, люди талантливые, напишут что-то поинтереснее.

Но уж нет. Пущай все идет, как идет. Потому, сделав умный вид, сказал:

— Забавнее будет, если напишут, что марсиане желудочный сок за деньги покупают, на добровольных началах. А я лучше напишу, как из молодых кишок в старые содержимое перетаскивают, а старики на этом омолаживаются.

Когда-то по долгу службы я читал нечто подобное. Правда, пересаживали не само содержимое кишечника, а фекальную микробиоту, и опыты ставили на мышах. Но от мышей до людей один шаг.

— Фу, весь аппетит испортил, — поморщился Артур. — Мы тут чай пьем, баранки кушаем, а он о кишечнике. Ты бы еще о клизмах поговорил.

Не думал, что Артузов такой нежный. Но, может, это и хорошо, что аппетит испорчен. Пора бы уже о деле говорить.

Только я открыл рот, чтобы задать конкретный вопрос, как за окном послышался мощный топот и пение. Шли красноармейцы — не меньше батальона, распевавшие песню, совсем не подходящую для славных бойцов РККА.

По городу ходила

Большая крокодила

Она, она,

зеленая была.

В зубах она держала

Кусочек одеяла,

И думала она

Что это колбаса.

Увидела поляка

И — хвать его за сраку,

Она, она

голодная была.

Увидела чекиста

Сбежала очень быстро,

Она, она

Толковая была.

— Уважают в Смоленске чекистов, — с удовлетворением отметил Артузов, и мы наконец-таки заговорили о деле.

К вящему сожалению Артура, касательно польских шпионов ничего полезного Игорь Васильевич сообщить нам не смог. Понятное дело, что пока поляки наступали, губернию просто заполонили диверсанты. И мост через Днепр приходилось держать под усиленной охраной, и водокачку, и вокзал. Если кто-то пытался прорываться, то его отстреливали, а вести какие-то тонкие игры у Смоленского губчека не было ни сил, ни желания. Вот, совсем недавно, четверых шпионов ликвидировали при задержании. Лучше бы, разумеется, их живыми взять, но так получилось — из-за нехватки чекистов к операции подключили армейцев, а эти с поляками не церемонятся. Рапорт он, кстати, писал, а почему документ до Артузова не дошел, сказать не может, но копия имеется и соответствующая запись в журнале исходящей корреспонденции тоже.

Игорь Васильевич посетовал еще и на то, что не всех внутренних контрреволюционеров разбили. Вроде, с эсерами, враждебными Советской власти, в самом Смоленске покончили еще в феврале-марте, но в губернии, то тут, то там, всплывает бандитский отряд «ноль два», именующий себя партизанами, из числа эсеров. Действуют «партизаны» осторожно и довольно-таки грамотно. Убивают сотрудников чека, коммунистов, руководящих работников. По некоторым сведениям, руководит отрядом женщина. Но сведения недостоверные, потому что свидетелей не остается, а попытки внедрить агентуру заканчиваются крахом.

— А отряд этот польский или русский? — заинтересовался Артузов.

— Я ж говорю — свидетелей не оставляют. У эсеров в этом отношении опыт большой, их летучие отряды ни жандармы, ни полиция разгромить не могли, — вздохнул Смирнов. — У меня из-за этой бабы с ее отрядом в уездах никто служить не желает. И информации крохи. Кто-то что-то видел, кто-то слышал.

— Если эсеры, то наши, — предположил я. — И уши товарища Савинкова торчат.

Смирнов с Артузовым подумали и согласились.

У меня зародилось смутное предположение, кем могла быть эта женщина. Увы, я помнил ее лишь по фильму «Синдикат-2», где эту даму играла Наталья Фатеева. А вот вспомнить фамилию никак не мог. Помнил только, что она была замужем (не Фатеева, а ее героиня) и в то же время являлась любовницей Савинкова. В фильме-то об этом не упоминалось, но, кажется, у них была любовь втроем, как у Бриков и Маяковского. Мода что ли такая? Еще Вячеслав Иванов с женой и бывшей супругой Волошина изображали «треугольник». Бедолага Макс, как он все это вытерпел? Или Волошин-то как раз не стерпел и ушел от неверной жены? Жив буду, спрошу его. Максимиллиана Волошина ни белые не трогали, ни красные. Так и прожил до конца своих дней в Коктебеле, не раскулаченный, не уплотненный, да еще и опальных писателей принимал, вроде Грина или Булгакова.