Польская литература ХХ века. 1890–1990

Не менее политизированной была и официальная «горячая проза» о современности. Её бестселлером стал на какое-то время роман Р. Братного «Год в гробу» (1983). Этот и следующий роман писателя «Продолжение следует» (1986) – памфлет и даже пасквиль на деятелей «Солидарности» и на тех представителей польской культуры и литературы, которые встали на сторону движения «Солидарность». Кое-какие экстремистские настроения и поступки героев Братный высмеивает удачно, однако его идейная позиция, а также репортажный способ повествования и повышенное внимание к эротической стороне жизни героев не позволили писателю показать суть конфликта и проникнуть в психологию людей, показать глубинные мотивы их решений и действий.

Большинство писателей, вступивших своими текстами в политическую борьбу против «Солидарности», гонялось за сенсационной фабулой и ограничивалось изображением сцен суетности малозначительных героев, не обремененных интеллектуальными рефлексиями, хотя они и представляли, как правило, интеллектуальную среду. Идейно-художественный анализ кризисных событий в Польше произведениям «горячей прозы» не удался, хотя появилось их немало: В. Сокорский «Нельзя повторить» (1984 г., в этом романе в причинах кризиса пытается разобраться ушедший в отставку министр культуры), Мариан Ковальский (р. 1936) «Перед занавесом» (1984), Яцек Краковский (р. 1950) «Собственными глазами или Дневник кризиса» (1984), А. Минковский «Воскрешение Пудрыция» (1984) и многие другие. Художественным уровнем из этого ряда выделялся роман Юзефа Лозиньского (р. 1945) «Охотничьи сцены из Нижней Силезии» (1985), в котором скептически оценивались обе стороны общественно-политического конфликта.

Как бы оборотной стороной ангажированной политической прозы и своеобразным протестом против распространенного убеждения о необходимости исполнения литературой гражданской повинности явилась проза так называемой «художественной революции». По мнению ведущего теоретика (и автора термина) этого течения Генрика Березы (р. 1926), «художественная революция» в польской прозе началась в середине 70-х гг., с приходом в литературу большого отряда молодых писателей. Береза связывает ее со стремлением этих писателей к революции в области форм и техники повествования, прежде всего в языке. Художественная революция, по его словам, заключается «главным образом в том, что мертвая красота нормы заменяется живой красотой творения в языке»{198}, в том, что, порывая с традициями повествовательной прозы, молодые писатели «стремятся к полному освобождению вымысла от условных правил наивного миметизма, к полной его фантастичности».

Такого рода тенденции намечались и в творчестве разных писателей старших поколений, которые охотно использовали деформирующие представленный мир гротескные и пародийные формы, экспериментировали со способами передачи языковой стихии – как, например, Э. Редлиньский, Я. Гловацкий, Т. Сеяк в рассмотренных выше произведениях. К ним относится и Петр Войчеховский (р. 1938). В его романах («Череп в черепе», 1970; «Высокие покои», 1977; «Воздушная картина», 1988, и др.) предложены разные варианты нереального мира и неопределенного времени, в которых происходит действие, хотя поведение героев и согласуется с законами психологии. Гротеск, абсурд, черный юмор использовал в своих романах «Человек эпохи» (1971) и «Манипуляция» (1975) И. Иредыньский и другие авторы.

В творчестве же большой группы молодых писателей, дебютировавших в 70-е, а затем и в 80-е гг., эти тенденции проявились в крайних, заостренных формах, приобрели самодовлеющее значение. Поощряемое и программируемое Г. Березой и некоторыми другими критиками, их творчество привело на практике к потере гносеологической и нравственной функций литературы, к отрыву от читателя. Это с горечью констатировала польская критика (Я. Блоньский и др.), тем более, что многие из представителей течения, несомненно, талантливы.

С десяток романов и несколько книг для детей издал дебютировавший в прозе в 1974 г. Ян Джеджонь (1937–1992), писатель с исключительно богатым сказочно-поэтическим воображением, рисующий невероятные сцены и ситуации, словно взятые из сновидений. Вершиной «джеджонизма» считается его роман-трилогия «Караморо» (1983) – история призрачного города, жители которого обязаны приносить кровавые ритуальные жертвы. Роман Кристины Сакович (р. 1950) «Любовные сцены, любовные сцены» (1986) тоже из области сонных видений. В нем настолько все запутано (например, то ли уже идет атомная война, то ли еще нет), что это дало повод одному из критиков определить роман как «недосмотренный сон сумасшедшего».