Польская партия

– То есть, по поводу передачи Союзу старых земель Российской Империи вы не возражаете?

– Да, если Польша сохранит выход к морю. – кивнул француз.

– И Союз будет отделен от Германии Польшей. – добавил англичанин. – Во всяком случае – от основных земель Германии.

– Это приемлемо. При условии, что Данциг передается из управления Лиги Наций в управление Берлина.

– Это равносильно отрезанию Польши от моря.

– Пусть это будет совместное управление. Уверен, что немцы не допустят повторение того гнилого инцидента, который имелся в эту войну. Я имею в виду базирование в Данциге… хм… польского флота.

Англичанин с французом переглянулись.

Немного пожевали губы.

И согласились.

– Отлично, – кивнул Фрунзе. – Теперь перейдем к самому приятному. К гарантиям.

– К каким гарантиям? – нахмурился англичанин.

– Вы столько раз за последние пару веков обманывали своих партнеров, в том числе на самом высоком уровне, что без гарантий смысла заключать хоть какой-то договор с вами не имеет смысла.

– Но позвольте! – взвился француз.

– Не позволю, – жестом остановил его Фрунзе. – Но поясню. Смотрите. Зашел как-то индеец в банк и попросил кредит. С него под залог попросили лошадь. А то вдруг он заберет деньги и сбежит? Как раз на стоимость займа. Прошло время. Индеец вернулся. Отдал деньги. Забрал лошадь. Клерк смотрит – денег то у него сильно больше, чем брал. Ну и предлагает – может он их оставит в банке на депозите. Индеец подумал и спрашивает: «А что вы мне в залог оставите?»

– Мы заключим договор, – осторожно произнес француз. – Разве этого мало?

– С Николаем 2 вы тоже заключали договор. Какая неловкость? Нет, если бы у вас была безупречная деловая репутация, проблем бы не было. Но беда в том, что мне сложно вспомнить хотя бы один случай за последний век, когда ваши страны соблюдали договора в ситуации, когда это было им не выгодно… по факту, а не на бумаге.

– И какие гарантии вы хотите? – хмуро поинтересовался англичанин.

– Проверенные временем. Дети ваших уважаемых семей должны будут находится на территории Советского Союза. В заложниках.

– Это немыслимо!

– Да бросьте. Это обычная практика. Ваша же. Согласитесь – получить в случае обмана головы своих детей отдельно от тела сильно мотивирует не обманывать. Не так ли?

– И вы хотите их оформить официально как заложников? – спросил француз.

– Зачем? Организуем… хм… институт Дружбы народов или еще какой. – произнес Фрунзе, вспомнив, как англосаксы в XXI веке держали за известное место различных чиновников из разных стран. У которых дети жили как раз по сути в роли заложников, вынуждая этих чиновников выполнять старые договоренности даже во вред себе и своей стране… – Дети уважаемых семейств приедут туда учиться. Кстати, вам еще потребуется озаботится профессорами, чтобы эта учеба получилась достойной. Вот. А потом будут жить и работать в СССР. В случае, если кто-то будет вынужден выехать – вместо него на время отсутствия станет заезжать кто-то иной. Список оговорим. Разумеется, эти люди станут гарантией выполнения вами данных конкретных обязательств, а не заложниками вообще. Если у нас возникнет конфликт в какой-то новой точке, то они относительно ее не будут рассматриваться как заложники.

– А если мы откажемся?

– То наши договоренности лишены смысла. – пожал плечами Фрунзе. – Мы дожмем Польшу, уничтожив. И начнем максимально плотно сотрудничать с Германией, развертывая все новые западные корпуса рабоче-крестьянской красной армии. Ну и террор. Помните, я о нем говорил? После того, что вы в очередной раз попытались устроить в нашей стране переворот, самый раз начать отвечать. Но я не настаиваю. Решать вам.

– А Германия? Вы ведь продолжите с ней тесно сотрудничать. Это вызывает у нас озабоченность.

– Германию мы обсудим отдельно. Это отдельный большой кейс. При всему моему к ней нежному отношению, ее возрождение выглядит слишком пугающе для соседей. И для нас в том числе. И повторение Мировой войны в том чудовищном формате, в котором она произошла – последнее, что нам нужно. Я не против выяснять отношения. В том числе силой оружие. Но в формате 16–18 веков – в виде некоторого количества ограниченных локальных стычек. Война должна иметь смысл. В том числе экономический. И такая бойня – сущее безумие. А большая и сильная Германия рано или поздно будет разыграна и погрузит всю Европу вновь в кровавую вакханалию.

Собеседники задумались, вполне согласно кивнув последней реплике Михаила Васильевича. Они с ней полностью были согласны. Их возрождение Германии пугало не меньше.

Некоторое время посовещались.

Сходили к телефону. Провели переговоры со своими столицами. Довольно продолжительные. После которых вернулись и с вполне благожелательной улыбкой перешли к составлению договора о намерениях. В том числе и формируя списки семейств, которые предоставят заложников. Но это уже без Фрунзе, которые оставил эти формальности графу Игнатьеву…

Глава 9

1928 год, август, 20. Москва