Польская партия

Большой зал гудел как мирно работающая трансформаторная будка. Люди шептались. Довольно громко, что вынуждало перекрикивать гам от шепотков других. Этакой шепот на повышенных тонах…

– Добрый вечер, – максимально благожелательным тоном произнес подошедший к Фрунзе посол Германии.

– Да, замечательный вечер. Очень рад вас видеть.

– Эта пышность такая неожиданная, – сделал он жест рукой, охватывающий зал.

– Отчего же?

– Я слышал несколько дней вы имели крайне неприятный разговор с послами Франции и Великобритании. И полагал, что все пройдет намного скромнее. Камерно, можно сказать.

– По чести говоря, после того, что они сотворили, это большой успех их дипломатии. Сам факт разговора. Не спустили с лестницы – уже счастье.

– А вы собирались? – усмехнулся посол.

– Как цивилизованный и здравый человек я собирался занять штурмом посольства, изъять все документы и арестовать персонал. Но мое христианское человеколюбие взяло вверх. Тем более, что во всем этом цирке не было нужды – у нас и без арестов имелась вся полнота документальных доказательств непосредственного участия членов дипломатического корпуса Великобритании и Франции как в подготовке бунта УССР, так и выступления Польши. Равно как и материалы, подтверждающие финансирование всего этого «праздника жизни» через банкирские дома, аффилированные с семьями Рокфеллеров и Морганов.

– И вы не выставили их за пределы СССР?

– Зачем? Это что-то даст нам или вам?

– Это могут расценить как слабость.

– Что многое скажет о том, как такой вывод сделает, – максимально вежливо улыбнулся Фрунзе. – Польское руководство вон, уже показало всему миру свои выдающиеся аналитические способности. Не думаю, что кто-то действительно серьезный сделает подобные выводы. А если и сделает, то грош цена его мозгам.

– Возможно, – с такой же вежливой улыбкой ответил посол.

– И да, – произнес Михаил Васильевич, предварительно окинув взглядом периметр на предмет лишних ушей, – я вас очень прошу передать в Берлин, что скоро начнутся нервные дни.

– Что вы имеете в виду? – напрягся посол.

– Лондон и Париж не сумели рассорить нас путем этой войны. Польша потерпела сокрушительное поражение и больше не игрок. Даже на роли куклы, надеваемой на руку она не годиться. У нас в Союзе попытку государственного переворота также удалось предотвратить. И в обозримом будущем собрать силы для чего-то подобного не получится. Поэтому остаетесь только вы. Это вполне очевидно, я думаю.

– Это только ваши предположения?

– Сделанные на основе агентурных данных. Источники, понятное дело, я раскрывать не могу. Но мне известно, что в ближайший месяц-два Германию попытаются вывести из игры. Как именно? Не знаю. От убийства президента до организации красных революций. Возможно какой-то микс.

– Почему именно красных революций? – спросил Герман Геринг, выполнявший роль военного атташе при посольстве.

Фрунзе глянул на него и вполне дружелюбно улыбнулся.

Его отец был высокопоставленным чиновником и личным другом Отто фон Бисмарка. Представитель так называемой «белой кости» – потомственных офицеров Германии, да еще с хорошей родословной. Да, мать происходила из крестьян, но вот отец был исключительно «породист», хоть и не знатен. Его родословная местами прослеживалась до X–XI веков и имела массу очень интересных «хвостов». Например, в 24 колене он был потомком короля Венгрии Белы II, а в 28 – аж самого Ярослава Мудрого. Но в том списке и фигур поменьше хватало, как и родства, связывающего Германа со старой германской элитой самым тесным образом.

В партию НСДАП он в свое время вступил не просто так. А с тем, чтобы представлять там интересы военно-промышленной аристократии. Занимая очень важное второе место, сразу за спиной фронт-мена. То есть, непосредственного руководителя. Идеологически же Герман, судя по всему, был предельно индифферентен. Во всяком случае кроме реальной власти до всего остального ему особенного дела не было. И он доверялся в таких вещах тем, кого считал компетентным. Тому же Гитлеру.

Теперь партии не стало. Как и фюрера.

Физически.

Расклады поменялись. Но Герман опять находился на коне, оказавшись на самом важном участке – крайне выгодного сотрудничества с СССР. Благо, что энергии и ума ему хватало с лихвой для выполнения самых сложных поручений. Разве что наркотики немного создавали ему проблемы, но без них он пока обходиться не мог – подсел после ранения, полученного во время Пивного путча, используя в качестве обезболивающего…

– Чтобы скомпрометировать нас. – вкрадчиво произнес Фрунзе. – Мои слова могут выглядеть пустыми, поэтому наше посольство в Берлине готово открыть для вас свои двери. Без лишней огласки. Ничем подрывающим суверенитет Германии мы не занимаемся и готовы это подтвердить документально. Если потребуется.

– Вы думаете, что есть угроза даже для президента?