Польская партия

С духовенством, кстати, удалось довольно легко договориться. Так как оно было под немалым эффектом от «дела упырей». И воспринимало Фрунзе как пусть и гяура, но правильного гяура, который борется со всякой нечистью. Как и положено честным и ответственным «людям книги[34]».

Дружба с духовенством очень помогала.

В комплексе.

И мусульмане, как и РПЦ выделили для этих территориальных эскадронов да дивизионов своих священников. Полевых. Номинально – в качестве «консультантов», так как на территории УССР ожидалось наличие сектантов. Фактически – в роли своего рода политруков. Так как что казаки, что горцы достаточно уважительно относились к духовенству и не блистали атеизмом.

Вместе со священниками каждый эскадрон имел и своего «особиста» – сотрудника НКВД, прошедшего краткосрочные курсы при центре подготовки ОГПУ и ГРУ. Цель этих бойцов заключалась в соблюдении элементарной законности на местах. Чтобы не озоровали. Ну и оперативное расследование «по горячим следам» преступлений на местах. Благо, что банды, какими компартия УССР накачивала свои земли, без всякого сомнения развернуться по полной программе. Да и местные могут пошалить.

Так что, когда потребовалось, на территорию бывшей УССР вошло свыше сотни территориальных эскадронов. До половины из которых находились в сводных дивизионах. Да, вооруженные только легким оружием. Но вполне современным. И в легких да ручных пулеметах, а также самозарядных карабинах и минометах недостатка у них не имелось.

Конница.

Да.

Но это была совсем не так конница, что в ПМВ. Драгуны, которые действовали относительно малыми группами в относительной самостоятельности.

А чтобы удалось этим всем хоть как-то управлять на каждый эскадрон выделили по небольшой радиостанции. Ламповой. Умеренной дальности. Но достаточной для переговоров хотя бы морзянкой на двух-трех десятках километров. На дивизионы выделяли помощнее аппараты. Но связь была.

После той авральной работы, которую проводили осенью 1927 году для обеспечения Уральской полицейской операции, с ними удалось мал-мало разобраться. Да, для полноценной войны их в Союзе не получилось бы произвести. Но для столь небольших масштабов – вполне.

Да и курсы радистов к маю 1928 года уже выпускали по три сотни специалистов. И еще сотню специалистов сервиса. Все-таки радио – сила. И Фрунзе делал все, чтобы обеспечить свою пусть не самую сильную и не самую многочисленную армию хорошей, качественной связью. Без которой он не видел будущего. Не видел возможности победить.

– Эх как бы дожить до свадьбы-жениться и обнять бы любимую свою! – продолжала гудеть колонна, продвигаясь вперед.

Вон – уже и околица села, куда вышли простые жители встречать красную конницу. Донбассу, а именно сюда в первую очередь пошла эти эскадроны, вся эта история с нацистами была фундаментально не по душе.

Оно и понятно.

Этнический состав удивительный. Русские, армяне, евреи, греки… здесь все перемешалось. Какие националисты? Да и окрестные земли тоже не сильно понимали сути этой борьбы. Даже отряды самообороны, сформированные здесь, оказались все лояльны центру. И не стремились поддерживать сепаратистские настроения, активно подключаясь к деятельности вошедших на Донбасс территориальных частей из соседних регионов…

* * *

Роммель сидел на подвесном сиденье, высунувшись на полкорпуса из командирской башенки своего танка. И глотал пыль. Много пыли.

Шоссированная дорога не была «закатана» в асфальт и представляла собой классический макадам. То есть, обычная укатанная щебенка поверх насыпи. И она пылила нещадно по жаре.

– Дождя бы… – мрачно заметил заряжающий механик-водитель.

По-русски.

Личный состав этого БТГ был почти полностью сформирован из граждан Советского Союза. Роммель ими лишь командовал. Для чего имел адъютанта-переводчика. Да и сам мал-мало уже говорил на ломанном русском. Достаточно для отдачи приказов и выслушивания донесений. В общих чертах, во всяком случае.

Реагировать на это замечание Роммель не стал. Просто чтобы лишний раз не открывать рот и не глотать пыль, клубящуюся в воздухе.

Тем более в зоне прямой видимости показался автожир, сразу привлекший его внимание. Он как раз завершал облет по большому кругу…

Конструкция простая как ниппель.

Пространственная сварная рама. Пара небольших обтекателей, выклеенных из шпона. Звездообразный двигатель воздушного охлаждения с толкающим винтом. Два места для пилота и наблюдателя. Радиостанция.

Минимум-миниморум.

Но этого было достаточно для выполнения боевых задач. По одному такому автожиру перевозили в седельном прицепе в колонне БТГ. И при необходимости поднимали в воздух.

Быстро.

Очень быстро.

Грузовик останавливался.

Открывались распашные дверцы контейнера. Откидывались сходни. Выкатывался автожир.

Снимались стопоры винтов. Проводили беглый осмотр.

Запускали двигатель.

Раскручивали несущий винт.

Садились пилот с наблюдателем.

Короткий разбег.

И взлет.

По сути – с любой дорожки или лужайки. Обычно удавалось уложить в 50–60 метров пробега. Редко больше.