Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Агентура Чарторыских представляла собой широкую сеть, созданную в 1830-1840-е годы. Она охватывала европейский Восток, так как партия консервативной эмиграции весьма интересовалась возможностями, которые открывались для «польского дела» в этой части Европы. Еще в феврале 1833 г. князь Адам вел переговоры с турецким послом в Париже, предлагая направить польских офицеров для участия в реорганизации турецкой армии. Рассчитывали также договориться с Египтом о включении поляков в его войска. Постоянной областью интересов Отеля Ламбер являлись Балканы, куда в 1830-е годы были направлены политические агенты Марьян Бжозовский и Александер Верешиньский. В 1837 г. партия Чарторыских заключила соглашение о сотрудничестве с румынской эмиграцией, целью являлась борьба за объединение Румынии и независимость Польши. В 1838 г. в Дунайских княжествах активно действовал Януш Воронин, а в 1839 г. Чарторыский подписал новый договор, гарантировавший помощь румын в будущем польском восстании против России. Своим союзникам – румынским оппозиционерам князь Адам пытался оказывать поддержку в правительственных кругах Франции и Англии. Обострение «восточного кризиса» в 1839–1840 гг. дало новый импульс надеждам польской аристократической эмиграции. Чарторыский делал ставку на Францию и в мемориале, направленном французскому королю и министрам, писал: «Польша должна сыграть значительную роль в надвигающейся войне». Летом 1840 г. он размышлял о том, «какой план операции должна принять благосклонная к нам и нуждающаяся в нас держава (то есть Франция. – С. Ф.), чтобы скорее дойти до нас и скорее подать нам руку». Со своей стороны князь предлагал создать польский легион при французской армии. В это время укрепились связи консервативной партии с Балканами, где находилось около 700 польских эмигрантов. В 1841 г. Чарторыский через Д. Уркарта и В. Хшановского договорился с Гизо и Решид-пашой о создании в Стамбуле Главного агентства на Востоке – полуофициального дипломатического представительства Отеля Ламбер. Главным агентом стал Михал Чайковский, впоследствии принявший ислам под именем Садык-паши. Стамбульскому центру подчинялись все политические агенты Отеля Ламбер на Балканах. Первым дипломатическим агентом в Сербии являлся Адам Зищиньский, а с 1843 г. эти обязанности выполнял мораванин Франтишек Зах. Он был негласным советником сербского князя Александра Карагеоргиевича и автором сербской внешнеполитической программы – «Плана славянской политики» и «Начертания», предусматривавших сербохорватское сотрудничество в целях объединения Сербии, Хорватии, Далмации, Боснии и Герцеговины, Черногории и Северной Албании. Тогда же в Париже возник польско-сербско-болгарский комитет и состоялась миссия Замойского в Лондон для поддержки сербов. Сербия виделась консерваторам в качестве гаранта внутренней безопасности и сохранения Турции, которая, в свою очередь, представлялась опорой для будущей акции освобождения Польши. Вместе с тем укрепление Сербии должно было сделать ее центром балканских народов и вождем их эвентуального освобождения. Отель Ламбер, в частности, старался уговорить турецкие власти дать национальные и политические уступки Болгарии и Боснии. Славяне являлись объектом внимания партии Чарторыских, прежде всего, из опасения влияния на них идей панславизма и России. В 1844 г. в Тырново было создано агентство. Опекавший болгар М. Чайковский писал: «Со славянщиной мы можем иметь большие выгоды, […] на этом поле мы играем с Москвой». В то же время, поскольку большинство славянских народов находилось в составе Австрийской империи – «другого врага и поработителя поляков», Отель Ламбер заявлял, что «Польша всегда будет вместе со своими братьями-славянами там, где речь идет о славизме свободном и независимом от всех иностранных влияний». Сама же консервативная эмиграция старалась воздействовать на политику славянских государств и народов. Еще в январе 1843 г. князь Адам послал в Белград «Советы относительно того, как действовать Сербии»: нужно, утверждал он, постепенно освобождаться от влияния России, осторожно действовать в отношении Австрии, укреплять как связи с Парижем и Лондоном, так и внутренние силы, стараться оказывать влияние на славян, опираясь при этом на помощь Польши. Для распространения своей пропаганды среди балканских и придунайских славян партия Чарторыских стремилась использовать и газету Мицкевича «La Tribune des Peuples». Был разработан план мирной постепенной эмансипации балканских народов в связке с Турцией, но под влиянием Польши и Запада. Так, в инструкции Ф. Заху Чарторыский определял курс сербской политики в духе умеренности, без разрыва с Турцией. В 1847 г. князь Адам официально представлял Сербию во Франции и Англии, он являлся авторитетом для сербского руководства – Ильи Гарашанина и князя Александра. Первый из них был обязан Чарторыскому связями с французскими политиками, а второй – поддержкой во время избрания его главой Сербии. При сербском княжеском дворе было организовано постоянное польское представительство, и действовавшие в Белграде Зах, а после него Ленуар (Л. Зверковский) и Ю. Корсак пытались примирить и объединить славян с венграми в борьбе против Австрии, а затем убеждали их выступить против российской интервенции в Венгрию. Против России были направлены старания отвратить от нее болгар, а также попытки сблизить славянский и румынский интересы, причем в этих проектах важная роль отводилась Турции как противнице России. Хотя партия Чарторыских готова была согласиться с установлением верховной власти Порты над объединенным славянством, но наряду с этим она не отрицала возможности отдать славян и под власть Габсбургов, только бы отвлечь от «московского панславизма». Об этом свидетельствовали как планы создания «федерации наддунайских народов», так и австрославистские проекты. В письме Чайковскому из Парижа 17 ноября 1848 г. говорилось как о несомненном: «Австрийское государство должно рано или поздно преобразоваться в славянскую федерацию». При этом Отель Ламбер имел в виду «главенство» Польши среди славян. Чайковский доказывал европейским политикам, что «славянщина без Польши, имеющей в ее лоне большинство, является прирожденным врагом Запада». Самих же славян он поручал Корсаку убедить «в том, что их существование и будущность лишь тогда утвердятся, когда наша Родина добьется своей независимости». Исходя из этой гегемонистской позиции, Чайковский ставил задачу «полонизировать» славянское движение: «если не охватим и не ополячим Славянщину, – писал он, – нам будет плохо». Осуществление «полонизации» предполагало не только пропаганду, но и конкретные действия, в частности, вступление польских военных в славянские формирования¹⁴⁷.