Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Радикальные элементы Общества польской молодежи распространяли эти идеи печатно и устно и стремились их реализовать. Общество вступило в непосредственные переговоры с А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, М.А. Бакуниным. Летом 1862 г. Я. Амборский активно переписывался с ними и встречался в Париже и Лондоне. Молодые поляки стремились также и к союзу с европейским революционным движением: по агентурным данным, в мае 1862 г. в Бельгии при деятельном участии М. Акелевича якобы была создана революционная организация – Общество возрождения народов. «Левое» руководство Общества польской молодежи совместно с Польским коло продолжило борьбу против Мерославского, оно поддержало кандидатуру генерала Ю. Высоцкого на пост директора военной школы в Италии. Мерославский старался отразить атаки, организовав в свою поддержку адрес от лица 30 верных ему учеников. Авторы адреса, направленного Высоцкому в январе 1862 г., упрекали его в «невыполнении обязательства», в потакании «произволу злонамеренных и обладающих реакционными убеждениями людей», которые «сеют зло для всего дела», а по отношению к Мерославскому «клевещут самым отвратительным образом», потому что он твердо стоит на том, чего от него «требуют благо дела, собственное убеждение и обязательство». Адрес явился попыткой примирения Мерославского с Высоцким, но так как она не удалась, в марте 1862 г. Мерославский инспирировал выступление ряда учеников и преподавателей военной школы с протестом против вмешательства Общества польской молодежи в школьные дела. Лица, подписавшие протест, заявляли, что считают Мерославского «единственным вождем», признают его «главенство во всех отношениях» над школой в Генуе, в том числе право решать вопросы исключения учеников, и готовы «охотно и добровольно подчиниться правилам школы». Мерославский также пытался создать в Париже из своих сторонников комиссию содействия школе. В циркуляре, призывавшем в Геную новых учеников, генерал подчеркивал, что через него школа связана «с всеобщим национальным заговором, который не признает и не терпит никакого другого за границей». Циркуляр Мерославскому пришлось публиковать уже с припиской о своем отречении от директорства, но он решил действовать через своего друга князя М. Любомирского. Этот старый эмигрант пользовался популярностью в Италии, и итальянские власти, опасавшиеся выступления России и Пруссии с требованием закрыть школу, передали управление ею Любомирскому, обещав финансовую поддержку. Реорганизацией школы и переводом ее в Кунео должен был заняться возглавленный Любомирским Комитет польской эмиграции в Турине. Мерославский заявил о поддержке Комитета, но подчеркнул при этом, что «не отрекается полностью от родительских обязанностей и будет помогать Комитету советами»²⁷¹.

Происки Мерославского возмутили эмиграцию, настаивавшую на назначении директором школы Высоцкого, которого поддерживал и принц Наполеон. В марте 1862 г. Высоцкий после долгих колебаний принял руководство, создав в Париже в целях опеки над школой комитет для сбора средств и контроля за их расходованием. Контролировать расходы должен был также Комитет Любомирского, что создавало сложную ситуацию. Мерославский продолжал отчаянные попытки изменить положение: ругая Высоцкого и поддерживавших его «интриганов и подлецов», он утверждал, что руководство Любомирского могло бы обеспечить школе сохранение и процветание, защитить ее в случае дипломатической интервенции России и Пруссии, для которых фигура Высоцкого является неприемлемой. Однако большинство молодежи приняло Высоцкого с энтузиазмом. В школу возвращались прежние ученики и прибывали новые, к середине июня 1862 г. их насчитывалось 109. Но желающих учиться было много больше: так, согласно агентурному донесению из Парижа 9 апреля 1862 г., там находились около 300 молодых эмигрантов, которые ежедневно партиями в несколько человек отправлялись в Геную. Однако в школе нехватало мест, и потому пресса Общества польской молодежи и Польского коло убеждала молодежь по возможности оставаться в Польше и «служить национальному делу на родной почве»²⁷².