Польские повести

Секретарь продолжал молча разглядывать его. И во взгляде его было нечто большее, чем обычная оценка клиента, который пришел неизвестно зачем и неизвестно почему мешает ему прочитать до конца очередной отрывок детективного романа о комиссаре Мегре.

— Это не так-то просто, — сказал он наконец. — Садитесь, товарищ…

— Валицкий, — неохотно представился Валицкий. — А почему?

— Вы по служебному делу или по частному?

— Скорей по служебному.

— По какому же в конце концов? Не понимаю.

— По служебному. — От бессилия и злости у Валицкого даже сузились глаза, но он еще сдерживался.

— Тогда пожалуйста, слушаю вас. В течение некоторого времени я буду ее замещать. Если она вообще сюда вернется. — Последнюю фразу секретарь обронил мимоходом, как бы случайно.

— А что случилось? — не преминул воспользоваться его оплошностью Валицкий.

— Она сейчас отстранена от исполняемых обязанностей, хотя формально находится в отпуске, поскольку у нее не использован отпуск за прошлый год.

— Теперь я вас не совсем понимаю.

— На эту тему лучше не распространяться, — заговорщицки подмигнул Валицкому секретарь, словно хотел сказать: «Охота была рисковать». — Неизвестно, как все это кончится, а кроме того, меня никто на это не уполномочивал.

— Вот черт, — поморщился Валицкий. — Я же вон сколько километров отмахал специально, чтобы с ней повидаться. Может, все-таки скажете мне, товарищ, как это сделать, а?

— О! — удивился тот. — Видно, наша Марыся стала важной фигурой, если ею интересуются в самом воеводстве… Ладно, сейчас звякну ей, она, наверное, дома. — Он протянул руку к телефону, стоявшему рядом на низком столике, и, набрав номер, с минуту ждал соединения. — Привет, хозяйка, — сказал он, не называя себя. — Тут к тебе какой-то гость из Н., вроде бы из «Газеты роботничей». Непременно хочет повидаться с тобой. Что мне с ним делать? — С минуту он ждал ответа. — Вы читали ее письмо? — обернулся он к Валицкому, а когда тот кивнул головой, бросил в трубку: — Да, читал… Значит, как? — Он снова помолчал. — Ну ладно, тогда привет, до свидания… Нет, ничего интересного не было… Да справлюсь я, не беспокойся… Не волнуйся, сейчас же все в отпусках, лето все-таки… До свидания. — Он с явным облегчением положил трубку. — Она будет вас ждать в десять. Сейчас я вам объясню, как туда пройти.

Дверь открыла тучная блондинка неопределенного возраста — ей равно могло быть и тридцать и сорок. Волосы у нее были крашеные, но, по-видимому, уже давно, судя по темным полоскам надо лбом и вдоль пробора. Большую, полную грудь обтягивал слишком тесный эластичный свитер с короткими рукавами. Несмотря на ранний час, у нее были ярко накрашены губы и сильно подведены глаза, что при утреннем освещении показалось Валицкому довольно неприятным.

«Ну и корова, — подумал он. — Выпендрилась к моему приходу, точно это ей может помочь… Неужели она всегда так выглядит? Да за такое чучело ни одни самый глупый избиратель и полголоса не отдаст».

— Меня зовут Стефан Валицкий. Я прислан сюда «Газетой». — Он автоматически поцеловал протянутую ему белую пухлую руку.

— Приветствую вас, пан редактор, — сказала женщина, улыбаясь. И хотя улыбка была явно искусственной, она все же молодила ее и делала более симпатичной. — Пожалуйста, проходите.

В комнате она усадила Валицкого на диване и, несмотря на его энергичные протесты, вышла в кухню, чтобы приготовить угощение для милого, как она сказала, гостя, который ради нее потрудился приехать из самого Н.

«Как же, тащился бы я ради тебя столько километров, старая кляча», — рассмеялся про себя Валицкий. Удобно развалившись на старомодном диване, он закурил, с удовольствием затянулся дымом, ситуация начинала забавлять его, но он быстро напомнил себе о цели своего визита и мысленно еще раз пробежал глазами ее письмо, которое читал перед выходом из гостиницы.

«Как этот рахитик сказал — «отстранена»? Значит, Горчин пошел напролом. Плевать ему на все эти их интриги, он делает все, что считает нужным. Хотя вряд ли она-то и есть его противник, за ней должен стоять кто-то поважнее, кого он хочет таким образом стукнуть. Стоп, стоп, не торопись, милок, — остановил он себя. — Только без преждевременных выводов».

Спустя минуту Венцковская вернулась с подносом, заставленным едой, стаканами и рюмками и, что прежде всего бросилось ему в глаза, графином, наполненным какой-то желтоватой, мутной жидкостью. Валицкий только вздохнул, наблюдая, как она хлопочет вокруг стола. Теперь он мог рассмотреть ее более внимательно, пользуясь тем, что женщина была поглощена своим делом. Первое, неблагоприятное впечатление начало быстро исчезать. Он должен был признать, что она хорошего роста, а фигура у нее, несмотря на чересчур пышные формы, удивительно молодая, и ноги с золотистыми волосками на загорелых икрах длинные и стройные.

— Зачем это все? — спросил он с мягким укором.

— Вы же проделали такой конец… — ответила она.

— Верно, — согласился он с притворной серьезностью. — Но я приехал работать, а не обжираться такими великолепными кушаньями.