Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Перед этой опасностью Дума чувствовала себя бессильной — в грамоте, доставленной 25 декабря ст. ст. «великим послам» под Смоленск, бояре писали, что «войска у них московского нет и они сами оборониться от вора безсильны»[1047]. Помощи они ждали от Сигизмунда III, и в этом, несомненно, следует видеть одну из причин их уступчивости в отношениях с королем.

Вместе с тем из письма ясно видно, что уступчивость Боярской думы имела свои границы, и М. Г. Салтыков не рискнул предлагать ей прямо и открыто признать Сигизмунда III правителем России. Одно дело было искать расположения отца будущего монарха и просить у него (в отсутствие сына) земель и чинов, другое дело было согласиться на подчинение страны правителю чужого государства. Очевидно, что истинные цели посольств кн. Ф. Ф. Мещерского и кн. А. Ф. Масальского остались Боярской думе неизвестными.

Во-вторых, для М. Г. Салтыкова и людей его круга было очевидно, что планы возведения Сигизмунда III на русский трон не встретят поддержки ни Боярской думы, ни населения Москвы. Отсюда их советы королю действовать тайно, скрывая свои истинные цели, чтобы застать несогласных врасплох и лишить их способности сопротивляться.

В переговорах о судьбе русского трона, разумеется, принимал участие и А. Госевский. О результатах он сообщал королю в донесении от 10 декабря н. ст., пересказ которого сохранился в письме Я. Задзика от 18 декабря н. ст.[1048]. А. Госевский убеждал Ф. И. Мстиславского и «других бояр», чтобы короля «за пана себе взяли», так как молодой королевич не справится с решением государственных дел. Бояре, однако, признавая справедливость этого довода, не соглашались на это, так как тогда «более далекие крепости восстали бы и появилась у них причина для смены» (государя?). Поэтому они советовали, чтобы король привез сына в Москву и обещал по достижении им совершеннолетия передать ему власть над Русским государством. Возможно, тогда русские согласились бы на временное подчинение власти Сигизмунда III.

Очевидно, А. Госевский, следуя полученным инструкциям, попытался открыть королевские планы кругу людей, принадлежавших к «партии» Мстиславского. Однако и у этой части традиционного состава Боярской думы, которую польская сторона считала наиболее расположенной к королю, эти планы не вызвали энтузиазма, а их одобрение сопровождалось рядом существенных оговорок. Видно, кроме того, что бояре (как и М. Г. Салтыков) отдавали себе отчет в том, что притязания Сигизмунда III столкнутся с открытым сопротивлением населения страны.

Кн. Федор Фед. Мещерский, по-видимому, прибыл в королевский лагерь в первой половине ноября 1610 г. Привезенные им предложения явно имелись в виду в сообщении из королевского лагеря, отправленном нунцию в Вильну 13 числа этого месяца. В нем говорилось, что в Москве многие дворяне желают коронации Сигизмунда III и советуют ему как можно скорее выехать в Москву. Именно получив такие сведения, король отклонил предложения гетмана Жолкевского послать королевича в Москву вместе с несколькими сенаторами в качестве советников[1049]. Очевидно, сделанные предложения произвели впечатление на короля, и он стал серьезно их обдумывать.

26 ноября н. ст. князь А. Ф. Масальский прибыл в лагерь под Смоленском[1050]. Характерно, что, несмотря на официальный характер его миссии, о ней не были поставлены в известность «великие послы», которым Боярская дума сообщила об этом много позже, грамотой, полученной 25 декабря[1051]. 27 ноября А. Ф. Масальский был принят королем[1052]. Вопрос о походе короля на Москву обсуждался на тайном собрании находившихся в лагере сенаторов, но те не пожелали взять на себя такую ответственность; было принято решение запросить мнение всех членов сената[1053].

Планы похода к Москве были временно отложены, но отнюдь не оставлены. Одна из причин проявленной сенаторами сдержанности была, несомненно, связана с тем, что опасались оставить в тылу королевской армии не подчинившийся Смоленск. В этих условиях как можно более скорое решение вопроса о Смоленске становилось для короля и политиков из его окружения все более настоятельной необходимостью.

Споры под Смоленском

К концу октября 1610 г. после целого ряда встреч сенаторов с русскими послами главным содержанием переговоров стал вопрос о Смоленске. Определились и позиции сторон. Сенаторы настаивали на том, чтобы смольняне принесли присягу Сигизмунду III и впустили в город польско-литовский гарнизон. По их расчетам такие действия должны были подготовить почву для инкорпорации Смоленской земли в состав Речи Посполитой. Но именно по этим причинам и «великие послы», и сидевшие в осаде смольняне, соглашаясь на то, чтобы была принесена присяга королевичу Владиславу как новому русскому государю, преемнику прежних русских правителей, упорно возражали и против присяги Сигизмунду III, и против ввода в крепость «литовских людей». Позиции сторон в этом отношении оставались неизменными почти до самого конца переговоров.