Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Предпринятые шаги по большей части не принесли тех результатов, на которые рассчитывали. Полк Струся, по-видимому, не выступил в поход, так как не двинулось с места войско Я. П. Сапеги. Вместо того чтобы начинать серьезную войну, войско наемников, озабоченное тем, чтобы дороже продать свои услуги, стало вести переговоры, чтобы выяснить, не выплатит ли ему жалованье новый царь, которого выберут русские «чины»[1217]. Что касается Заруцкого, то он просто отослал «боярскую грамоту» в Рязань[1218]. Был осуществлен лишь набег казаков Наливайко на Рязанскую землю. Вместе с ним, по сообщению «Нового летописца», был послан отряд русских служилых людей во главе с Исаем Сунбуловым[1219]. Этот выходец из знатного рязанского рода, вероятно, должен был убедить местных служилых людей отказаться от поддержки Ляпунова. Прокопий Ляпунов был осажден в Пронске, и его выручил воевода Зарайска кн. Дмитрий Мих. Пожарский, пришедший на помощь, «собрася с Коломничи и с Рязанцы». После этого кн. Дмитрий Мих. Пожарский был отозван в Москву, а на его место послан Никита Дм. Вельяминов[1220]. Посылка в небольшой городок воеводой боярина и одновременно человека, принадлежавшего к кругу сторонников М. Г. Салтыкова, показывает, какое значение придавали в Москве сохранению контроля над этим центром Рязанской земли. Однако вряд ли Вельяминову удалось создать серьезные затруднения для Ляпунова.

Важным шагом по пути развития освободительного движения стало соглашение между рязанским дворянством и бывшими сторонниками Лжедмитрия II, не только теми, которые находились в Туле с Иваном Заруцким, но и теми, которые находились в Калуге с князем Д. Трубецким. Начало такому сближению положила, вероятно, поездка Ляпунова в Калугу. Свидетельством того, что в начале 1611 г. такое соглашение уже существовало, может служить написанная в это время грамота князей Юрия и Дм. Трубецких Я. П. Сапеге, где прямо указывалось, что «вся земля Российского государства в одном добром совете». В той же грамоте указывалось, что о полученных от Я. П. Сапеги предложениях князья писали в Тулу и Прокопию Ляпунову и ожидают приезда детей боярских от «Прокофья и от всей земли», чтобы обсудить ответ на предложения гетмана[1221].

Основой для соглашения послужили условия, изложенные Прокопием Ляпуновым в рассылавшихся им по стране грамотах, которые почти дословно пересказываются в грамоте князей: «А ныни мы всею землею о том же стоим, чтоб Жигимонт король… сына своего… на Московское государство… дал и сам бы от Смоленска отшел, изо всей бы земли Российского государства польских и литовских людей вывел, а земли пустошить и разорять не велел». Правда, о том, как поступит «вся земля» в случае отказа короля выполнить условия, в грамоте не говорилось[1222]. Составители грамоты с особым ударением подчеркивали, что позиция, которой они придерживаются, — это позиция всей страны: «За то, господине, встала вся земля, а от Московского государства нихто не отставает и дурна не заводит нихто»[1223]. Эти настойчивые утверждения позволяют предполагать, что объединение, во главе которого встал Прокопий Ляпунов, во второй половине января 1611 г. не ограничивалось только Рязанщиной и приокскими городами. Подтверждения этому обнаруживаются в самом тексте грамоты. В ней указывается, что для обсуждения предложений Я. П. Сапеги князья просили прислать представителей не только Ляпунова, но и «понизовых ратных воевод»[1224], что позволяет думать, что уже в это время к союзу Рязани и приокских городов присоединились и города Поволжья.

Об авторах «боярской» грамоты, присланной Я. П. Сапеге, князья высказались, что ее писали «отступники, забыв Бога и души свои, истинной крестиянской веры отметники»[1225], «Вся земля» объединялась, помимо Боярской думы, сидевшей в Москве, и против нее.

Из грамоты, посланной 27 января из Рязани в Нижний Новгород, выясняется, что рязанцы и со «всех Северских и Украинных городов со всякими людьми давно крест целовали, что» им «за Московское государство… со всею землею стояти вместе заодин и с литовскими людьми битись до смерти»[1226]. Таким образом, по-видимому, к середине января русские земли к югу от Оки уже объединились против боярского правительства в Москве и польско-литовских войск на русской территории.