Польское Наследство

— Где это такие ученые люди водятся?

— У меня в Чернигове.

— Но ведь тати — тоже славяне?

— Да.

— Понятно, что осуждать легче, чем давать деньги на строительство. За осуждение плату не берут, ежели оно не препятствует сбору десятины.

— Я не об этом. Не стыдно ли священнику принимать деньги от лихого люда?

— Не стыдно. Почему ему должно быть стыдно?

— Лихие люди они ведь… А знаешь, — неожиданно сказал Мстислав, — мне на эти темы и поговорить-то не с кем!

— Говори со мной, князь.

— Да… Ты первый человек за много лет… с которым я могу откровенно… э… Слушай, Гостемил, переезжай в Чернигов! Будем жить рядом, в гости ходить… друг к другу… Нет, я помню — род олегов, и так далее.

— Да.

— Ну так я к тебе буду ходить в гости.

— Хмм…. — сказал Гостемил.

— Да… Вот воры — они замаливают грехи, это понятно…

— Остальные считают, что им замаливать нечего, потому и денег не дают на церковь, — объяснил Гостемил. — Святой народ, безгрешный.

Мстислав засмеялся.

— Поэтому, следуя логике Писания, — добавил Гостемил, — воры скорее попадут в Царствие Небесное, чем осуждающие.

— Именно, именно… Позволь, это что же такое? Апулей! В переводе на греческий! Я этот фолиант ищу лет двадцать уже! Читал в детстве, украдкой. Можно я его у тебя куплю?

— Нет, но можешь взять на время. И дать писцу переписать.

— Правда?

— Конечно.

— Спасибо, болярин, спасибо тебе… А, да — говорил я с тем священником. И сказал он мне, что тех денег, что воры дали, едва бы на половину постройки хватило. А недостающую часть дал здешний годсейгаре.

— Вот ведь болтливый грек, — заметил Гостемил, раздражаясь, приподнимаясь на ложе. — А ведь было ему говорено — молчи, строй, да радуйся.

* * *

Свои сбережения Гостемил хранил у черниговского купца, и когда ему нужны были средства, приезжал в Чернигов и останавливался всегда в одном и том же месте — в Татьянином Кроге. Хозяйка тут же посылала кого-то из половых в детинец, к вечеру в крог приезжал князь, и беседовали они с Гостемилом до поздней ночи.

В одно из таких посещений Мстислав явился мрачноватый, будто нехорошо у него было на душе. Гостемил, за несколько месяцев знакомства потеплевший к князю и, несмотря на то, что были они одного возраста, относящийся к Мстиславу с отеческой добротой, попытался выведать причину плохого настроения властелина Левобережной Руси. Мстислав некоторое время мялся, а затем понизил голос и произнес:

— Только тебе доверюсь, Гостемил. Знаю, что ты меня не предашь.

Гостемил пожал плечами.

— Сестра моя навещала меня, и предложила мне кое-что, — доверительно сказал Мстислав. — Немного. Что-то должен сделать я, и что-то в благодарность за это сделает еще кое-кто. Но ведь… — князь еще понизил голос, — с этим людом, как поведешься, так уж не отпустят.

Помолчав, Гостемил осведомился:

— Я полагаю, что сестру твою зовут Мария?

Мстислав кивнул.

Еще помолчав, Гостемил сказал без особой злобы:

— Стерва.

И еще помолчали.

— Почему к тебе, а не к Ярославу? — спросил Гостемил.

— Да, я тоже так подумал. Видимо ко мне им удобнее было подобраться. Я вдовец, дочери замужем за не слишком выдающимися людьми. Ярослав же поддерживает связь со всем миром — через жену, детей, родственников.

— В каких выражениях она предлагала тебе… сделку?

— Не слишком радушный тон у нее, не слишком. Скрытые угрозы.

— О! — сказал Гостемил. — Стало быть, они уверены в успехе.

— Да, похоже.

— Ты ей отказал?

— Да.

— Рассердилась?

— Виду не показала.

— Что ж… Нужна тебе, князь, хорошая охрана. Очень хорошая. Такая охрана, которая никого к тебе не подпустит из непроверенных людей на триста шагов. Нужен также проверенный повар, к которому никого не будут подпускать — могу дать тебе Нимрода.

— Ты шутишь! Ты не хотел мне его продавать!

— Речь не о продаже. И нужно пожертвовать частью территорий.

— Зачем?

— Чтобы сохранить остальные. Подумай, с кем из христианских правителей ты можешь заключить союз. Самое лучшее было бы — с Конрадом.

— Я подумаю. Завтра еду на охоту…

— Нет, — быстро сказал Гостемил и покачал головой.

— Что — нет?

— Дни охоты прошли, Мстислав. Какая еще охота! Кругом леса густые, они могут просто стоять за сосной и ждать удобного момента.

— Ну уж нет! — возмутился Мстислав. — На охоту я езжу с раннего детства, это мое, этого они у меня не отнимут!

— Не вижу никакого смысла в охоте, — Гостемил строго посмотрел на князя. — Ты не ребенок, что за детские забавы, Мстислав! Тебе это не к лицу! Ты что — франк дикий, что ли! Принимай послов, читай Апулея!

— Нет. Возьму с собой надежных людей.

— В лесу они тебе не помогут.

Мстислав промолчал. Разговор не клеился. Вскоре Мстислав уехал обратно в детинец.

А на следующее утро вышла охота — десять всадников выехали в ближайший лес, и там гикали, травили зверя, учили соколов помогать людям развлекаться, и прочее, и прочее. Мстислав повеселел, раззадорился, орудовал пикой и луком. А только вдруг сопровождающие окликнули его, а он не ответил. Посмотрели по сторонам. Кинулись искать.

Нашли его на поляне, лежащим на спине, со стрелой в глазу. Конь князя топтался рядом.