Польское Наследство

— Ну уж это как знают, — тихо откликнулся Гостемил. — Приоткрой ставню да свистни.

Свистун приоткрыл ставню и выдал длинную трель, затем по восходящей гамме два коротких свиста, и заключительный свист на низкой ноте, выдержал паузу, и повторил комбинацию. И замолчал.

— Ну, не больно-то и страшно, — заметил Владимир.

Толпа стала подходить ближе, осмелев и радуясь этому. Не так уж страшен этот Свистун! Детей им пугают уже третье поколение, разбойник он свирепый, но куда ему супротив нас-то! Мы вот, ежели вместе да сгоряча, и не таких Свистунов приголубливали.

Внезапный свист, точь-в-точь повторяющий комбинацию Свистуна, раздался где-то на севере от Вышгорода. А затем повторился — только теперь уже на юго-востоке. И еще раз — ближе. Толпа застыла на месте. Ратники у дверей терема приняли защитную стойку и стали озираться.

Дверь терема распахнулась, вышел давешний ратник, приблизился и вопросительно посмотрел на Гостемила. Гостемил указал ему на приоткрытую ставню в борту повозки. Чуть присев, ратник заглянул внутрь — и отшатнулся. Повернувшись к балкону, он быстро кивнул Вышате.

— Что ж, — сказал Вышата, храбрясь. — Волоки его сюда, Гостемил.

— Уж больно он страшен, — насмешливо сказал Гостемил. — Вон молодцы у врат стоят, ничем не заняты, так пусть отгонят повозку на задний двор. Я за нею вернусь на днях.

— Гостемил! — Владимир помахал ему рукой с балкона, пока ратники брали лошадь под узцы, а один из них залезал на облучок, — не зайдешь ли на угощение?

— Как-нибудь потом, — ответил Гостемил. — Я спешу, мне нужно в Киев. Да уж кстати, князь, дружина-то в готовности у тебя?

— Послужить хочешь? — серьезно осведомился Владимир. — Дело хорошее, а только придется подождать до возвращения. Мы ее на юг послали…

Вышата дернул князя за рукав, и князь осекся.

— Дело ваше, — сказал Гостемил. — А служить не хочу.

— Почему ж? — спросил Владимир, чтобы скрыть неловкость.

— Лень, — ответил Гостемил.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. МЕЛАНИППЕ

Лодочник заметно нервничал. Что-то произошло, наверное, между ним и Ширин, сидящей в отдалении от него, закутанной с головой в сленгкаппу. Гостемил проверил наличие калиты у гашника, поправил бальтирад, и ступил в лодку.

Попутный ветер и рвение лодочника — и вот Горка, вот торг, вот пристань.

Как ни старалась Ширин, все-таки ощущение подавленности дало себя знать — пригнувшись, вышла из лодки, озираясь, боясь открыть лицо. Киев в то утро был великолепен, сверкал на солнце белизной стен, и даже голые позднеосенние деревья его не портили.

К дому Хелье Гостемил шел быстро — Ширин едва за ним поспевала. Народу на улицах мало — ну да ладно… Вот и знакомый палисадник, крашеные в бледно-зеленый цвет стены — нет в доме никого. Увлекая за собою Ширин, Гостемил обошел дом справа, осмотрелся, убедился, что никто их не видит, приподнял камень, лежащий возле двери бани, и вынул из под него ключ.

Зайдя в дом через заднюю дверь, он сбросил сленгкаппу на ховлебенк, стянул сапоги, скинул бальтирад.

— Сухари у Хелье всегда есть, — сказал он. — На случай осады или похода. Заперты под замок от мышей. Потом поедим на торге. А ты переоденься… хмм… От Лучинки остались тряпки, но они тебе не по росту… Рубаху у Хелье возьмем, он чуть ниже тебя ростом, подойдет.

Гостемил облазил весь дом в поисках каких-нибудь признаков, знаков, следов… Где хозяин? Он обещал быть в Киеве до первого снега. Первый снег — вот-вот пойдет. Где же ты, дружок, а? Тебя ищут, и при первой возможности… Думать не хочется об этом! Самое противное — когда нужно предупредить, а возможности нет. Будем уповать на милость Создателя.

Что там поделывает мое чадо? Мое чадо сняло с себя грязные влажные тряпки, надело, не помывшись предварительно, рубаху Хелье, которая едва до бедер чаду достает, зачем-то опять натянуло сапоги, а поверху замоталось простыней, и не знает, куда себя деть и как себя вести.

— Чадо, — сказал Гостемил. — Пойдем, я покажу тебе, как разводить огонь в бане. У вас в Каире уже научились разводить огонь?

Чадо сердито на него посмотрело.

Баня удивила Ширин. Приспособления и обстановка — все ей было внове. Две полные бочки воды — а это что? О!

— Желоб от водосборника, — объяснил Гостемил.

Да ну, подумал он, с чего это, неужто Хелье вдруг понравилась старая новгородская придумка? Хелье не сторонник излишеств. Нет, а просто баню строил новгородский мигрант. Астеры подвижны стали — разъезжают по городам и весям. Изменился Новгород, открытый стал, благодушный. Что ж, хвала Ярославу, отдадим ему должное. Ах, вот оно что — Нестор, ленивый, воду из колодца таскать не любит, и ему понравилась идея. Нестор, не Хелье.

Опять кругом вода, думала Ширин. Невероятно много воды. Вода в таком количестве — плохо или хорошо? Наверное плохо. Отучает людей от бережливости, от умения продумывать день от начала до конца.