Полтергейст

Может, полтергейст неким образом узнал, что я пытаюсь его уничтожить, а может, просто был не в духе, но большую часть ночи четверга я провела, отражая его нападки. Всю дорогу до дома у меня над ухом в салоне «ровера» свистели мелкие предметы. Жмурясь и пытаясь увернуться, я чуть не врезалась в ограждение моста; на миг перед глазами мелькнул головокружительный вид расстилавшейся внизу береговой линии, а затем я выровняла руль и вернулась на центр полосы.

Приехав домой, я впервые в жизни осознала, как мне дорога моя библиотека и коллекция памятных вещичек. Едва я вошла в прихожую, кресло из гостиной наскочило на меня, как злая собака. Пара бронзовых подставок для книг спланировала с полки и устремилась к моей голове. Обернув вокруг себя кусок Мглы, я увернулась, и основной удар пришелся на плечи.

Хаос носилась взад-вперед по клетке, разволновавшись из-за неожиданной активности. Стоило мне направиться к ней, как мимо пролетела тяжелая книга и врезалась в стену напротив. Хаос — крепкая малышка, но я сомневалась, что она устроит против летающих книг. Я выхватила ее из клетки, как щитом укрыла своим телом и короткими перебежками направилась в спальню. Полтергейст следовал за мной из комнаты в комнату.

Я положила Хаос в ванную и поспешила обратно в спальню. Уворачиваясь от картечи, я выволокла все тяжелые, острые или громоздкие предметы из спальни. Большую часть я сложила в кладовке, которую закрыла на щеколду. Вещи бились о дверь, пока я не ушла. Прежде чем выпустить Хаос из клетки, я вытащила все опасные предметы из гостиной, рассовав их по полупустым кухонным шкафчикам и крепко-накрепко перевязав дверцы. Похоже, пока меня не было рядом, она находилась в относительной безопасности. Селия была связана со мной, а не с моим питомцем. Перед тем как забежать в спальню и закрыть за собой дверь, я на всякий случай обложила клетку подушками. Я всю ночь ворочалась, то и дело просыпаясь из-за летающих вокруг мелких предметов, зато утром обнаружила, что мой хорек цел и здоров, а полтергейст слегка притомился.

Первым делом с утра я позвонила Солису, и он настоял, чтобы я встретилась с ним в «Le Crepe» — закусочной на Второй авеню, — не пожелав обсуждать такмановский проект по телефону. Разумеется, оказавшись со мной за одним столиком, он замолчал и нагнал на себя таинственный вид. Нахмуренные брови и непроницаемое выражение лица могли быть вызваны как усталостью и бессонницей, так и желанием сохранить свои мысли при себе — сразу не определишь. Я и сама не выспалась и теперь бережно сжимала чашку кофе, не горя желанием разговаривать.

Я посмотрела поверх его плеча на улицу, погруженную в утреннюю тишину.

— Как продвигается расследование? — спросила я.

— Дело еще не закрыто. Расскажите мне, что произошло в среду.

— Я мало что могу сказать… Многое непонятно. Но Такман закрывает проект.

— Почему?

— В протоколах были неточности, поэтому все пошло наперекосяк. Пострадали люди, а это слишком большой риск. Я не в курсе подробностей, только знаю, что в конечном итоге Такман решил все свернуть. Но мне нужно закончить работу со свидетелями. Я решила вас предупредить, что еще некоторое время вам понадоедаю, но это ненадолго.

— Я бы предпочел, чтобы вы не вмешивались.

Я вздохнула и соврала:

— Солис, я бы с удовольствием, но я должна закончить свою работу. Даже если между нашими расследованиями существует прямая связь, я не собираюсь сидеть сложа руки. Я всегда с вами сотрудничаю, хотя и не обязана, так потерпите еще немного. Постараюсь не дать вам повода меня посадить.

Настал его черед вздыхать.

— Хорошо. Значит, вы считаете, эти два случая что-то связывает?

— Хм… — Я замолчала, чтобы выиграть время и должным образом сформулировать ответ, понимая, что главное — не сболтнуть лишнего. — Я присмотрелась к людям и к ситуации в целом и считаю, что Такман привлек в проект психопата или спровоцировал приступ болезни в ходе экспериментов. Я полагаю, случившееся с Марком Луполди как-то связано с проектом. И, похоже, инциденты, которые Такман принял за саботаж, — дело рук того же преступника. Он предумышленно набрал группу из людей эмоционально неустойчивых, с множеством психологических проблем, тем самым вызвав ответное напряжение. Он создал особую конфликтную среду и постоянно подкармливал веру участников в их необычные способности и полную безнаказанность. Я не сильна в психологии, но, по-моему, человеку, который находится на грани психопатического или психического расстройства, иногда слишком просто сделать последний шаг.

Солис опустил глаза в чашку и медленно кивнул.

— Может, вы и правы, но моя задача прежняя — обнаружить убийцу.

— У вас есть подозреваемый? У меня есть… несколько.

Он проворчал:

— Дело строится на уликах, а не на подозрениях. Я бы хотел найти пропавшие ключи или способ… Я согласен, что проект Такмана неким образом замешан, и я очень внимательно пригляделся к его ассистентам и участникам. Скажите мне, кого вы подозреваете.