Полтора года жизни

— Нет, всё вышло отвратительно…

— Прости-прости-прости… — умоляюще задыхалась Мэрилин. — Но ведь Роланд впервые со мной поговорил, ведь так?

Я резко остановилась, пытаясь перевести дыхание, и Мэрилин остановилась напротив меня.

— Ты не должна была так поступать! Ты как Мартин! Он тоже делал всё, чтобы столкнуть меня лбом с неприятной ситуацией. Он тоже так относился ко мне…

— Глория…

— Мартин делал много неприятного, но он никогда не плевал на моё мнение…

— Глория…

— Он всегда выслушивал моё мнение и всегда им интересовался, пусть даже для того, чтобы сделать всё наперекор или пренебречь им, но он слушал меня… Мартин… Он…

Я слегка согнулась, упершись руками в бока. Вспышки воспоминаний о том, как мы с Мартином хоронили Гектора в саду, мимо которого сейчас пробегали, начали мелькать перед моими глазами, словно ослепляющие молнии. Это была паническая атака — я знала это наверняка! Как её остановить?! Как?.. Мартин несет Гектора в коробке из-под своей дорогой обуви, он улыбается мне, я догоняю его, он расплачивается с Якобом за потерянную нами в саду лопатку, чтобы Роланд не узнал об этом… Как это остановить?! Я не успела… Горло начало судорожно сжиматься. Я схватилась за шею и начала задыхаться, смотря в испуганные глаза Мэрилин.

— Глория, — растерянно положила руку мне на плечо блондинка.

— Я не могу… Вдохнуть, — прохрипела я, начиная сгибаться от приступа удушья. Похоже со мной сыграли злую шутку не только мои больные воспоминания, но и предательская одышка.

— Роланд! Дэвид! — закричала Мэрилин, зовя на помощь.

— Нет, — прохрипела я, желая сказать, чтобы она не вздумала их звать, но они уже обратили на нас внимание, хотя еще и не поняли, что именно происходит. Меня начало душить еще сильнее, и я согнулась. Сев на корточки, правой рукой я обхватывала пульсирующее горло, а левую руку зажимала между коленями, касаясь тротуара кончиками пальцев.

— Дэвид! — снова истерически закричала Мэрилин, отойдя от меня на шаг, словно боясь того, что я могу скончаться у нее на руках. В момент, когда она завопила, я окончательно села на пятую точку, прислонившись спиной к забору, ограждающему эту сторону сада от тротуара. «Смысл ставить забор всего с одной стороны?» — Подумала я — девушка, задыхающаяся под дурацким садовым заборам. Я прижала колени к груди и, обняв их, начала судорожно дышать в сложенные ладони, как учил меня доктор.

— Что с ней? — поинтересовался вдруг нависший надо мной Дэвид.

— Приступ удушья на фоне панической атаки, — раздался голос Роланда прямо у моего правого уха. Я так сильно жмурилась, что могла только предполагать, кто из них где находится. Лицо Мартина мелькало в моем мозгу, словно опасная кнопка, издающая душераздирающую сирену.

— Она сказала, что я как Мартин, пытаюсь усложнить ей жизнь, а потом она начала говорить о нем… Говорить и… Потом схватилась за шею.

— Мэрилин, замолчи, — рассерженно попросил Роланд, и я ощутила тяжелую руку на своей спине, но это рука не принадлежала Роланду.

— Соберись, — сказал прямо в моё левое ухо Дэвид. — Представь, что ты в лодке и гребешь веслами. На моменте, когда будешь подтягивать к себе вёсла — вдыхай, а когда будешь их отстранять — выдыхай. Греби.

Удивительно, но мне это помогло. Уже спустя пару минут я раскрыла глаза и посмотрела по сторонам, всё еще тяжело дыша.

— Зрачки расширены, — словив мой взгляд на себе, констатировал Дэвид. — Ну что, малявка, я обещал дотащить тебя в случае, если твои легкие слипнутся.

— Ты обещал… Дотащить моё бездыханное тело, — вставая, постаралась улыбнуться я, осознав, что температура моего тела резко упала, а по побледневшей коже бегают мурашки. — Так что хочу дойти сама.

— Отлично, — выдохнул Дэвид. — Не хочу рассказывать Сэм о том, что не смог спасти её любимую племянницу во время пробежки.

— Мэрилин, — встав, при помощи Дэвида, посмотрела на бледную блондинку я, после чего приобняла её. — Ты лучшая подруга, не считая Сэм.

— Это что, — нервно улыбнулась Мэрилин, — значит, что я прощена?

— Ты ни в чем и не виновата, — отстранилась от нее я. — Кроме того, что в свои сорок восемь развита всего на восемь лет.

— Сколько тебе лет?! — округлил глаза Дэвид.

— Двадцать восемь… Глория сказала двадцать семь, — замахала руками Мэрилин.

— Всё верно, — подтвердил Роланд, тяжело выдохнув. — Ей двадцать восемь. Ровно столько же, сколько и её сыну. Так, Мэрилин?

— Я ведь говорила, что развита она только на восемь, — улыбнувшись, пожала плечами я.

На холм мы взобрались размеренным шагом, после чего дошли до перекрестка и попрощались с Дэвидом, который медленно начал спускаться вниз с холма по тому самому тротуару, по которому мы с Мэрилин обычно возвращаемся домой после рабочего дня.