Полтора года жизни

Джейк опаздывал, чем сильно подпитывая всеобщее волнение. Его пикап, которому было не меньше пяти лет от роду, остановился на тротуаре возле нашего дома в семь минут восьмого и все мгновенно прилипли к окну в гостиной (что было самое поразительное в этой ситуации — это то, что возглавляла этот отряд обезумевших родственников невесты именно Мэрилин).

— Оу, у него такая старенькая мама, — выдохнула блондинка.

— Ой, он смотрит на нас! — воскликнула мама, отпрянув от окна в момент, когда Джейк бросил на дом мимолетный взгляд, параллельно помогая своей матери передвигаться при помощи ходуль-четырехножек.

Молли Картер была слегка худоватой, наполовину седой брюнеткой, с распущенными волосами длиной до плеч. У нее были добрые, тёмно-синие глаза и тихая улыбка болезненного человека. Медленно передвигая впереди себя четырехножку, она шла чуть-чуть сгорбившись. На Молли был длинный кардиган серого цвета, который словно обволакивал её старческое тело. И всё же лицо у этой женщины было молодым, только вокруг добрых глаз красовалась россыпь из тонких морщинок.

К восьми часам вечера все незнакомые между собой персонажи так передружились, что смеялись во всё горло, словно наших соседей, обожающих тишину и уныние, вовсе не существовало. Даже Софи, тихая пай-девочка, весело возилась с двойняшками, параллельно тиская замученных псов. К концу вечера Миссис Уотсон, наша соседка слева, так сильно разозлилась на наш громкий смех, что с грохотом закрыла дверь на свой балкон, после чего натянула все жалюзи на окнах, выходящих на наш палисадник.

Глава 69. Чат

Наевшись и насмеявшись вдоволь, я почувствовала легкую усталость и решила, что если тихонько удалюсь — никто ничего не заметит. Собрав грязную посуду, я на цыпочках вошла в дом, составила тарелки в посудомоечную машину и поднялась в свою спальню. На фоне удачного знакомства, моё настроение было отличным, но я была бы не я, если бы не захотела его сама себе подпортить. «В конце концов, я ведь обещала Роланду, что буду закрывать за собой эту дверь», — подумала я, включив ноутбук и, впервые за прошедший год неописуемой душевной боли, зашла в социальную сеть через свою страницу. Приняв заявки в друзья от Дэвида, Мэрилин и Джейка (когда он успел её подать?), удалив Эмметта Бланкара и отклонив пару фейковых добавлений, я зависла над фотографией Тайлера, который постучался ко мне в друзья еще около полугода назад. Всё-таки решив игнорировать его заявку, я, на глубоком выдохе, нашла среди двести семнадцати друзей фотографию Мартина. Сердце сжалось. На аватаре у него стояло только имя на белом фоне — больше ничего. Я помнила, что за неделю перед смертью, Мартин поспорил с Якобом о том, что удалит все фотографии из соцсетей и не будет добавлять новых минимум в течение одного месяца. Так он отреагировал на замечание садовника о том, что Мартин помешан на инстаграме. Что ж, можно считать, что Мартин официально выиграл спор.

Боль…

Я знала, что у него на стене должны были развернуться скорбные речи, потому в течение года и избегала просмотра его страницы. Открыв его ленту, я замерла — фотография, на которой Мартину шесть-семь лет и он обнимает огромного тибетского мастифа, превышающего мальчика в своих размерах минимум в два раза. Я бы не то что не обняла бы такую собаку, я бы на километр к ней не смогла подойти. А Мартин смог. В свои детские годы он мог куда больше, чем я в свои два десятка. Эту фотографию выложил бывший одноклассник Мартина, с которым он еще до гибели родителей учился в Лондоне. Фото было подписано словами: «Я помню твоё бесстрашие. Ты всегда был для меня примером для подражания. Спасибо, что заступился за меня в первом классе». Комментариев к фото было +100. Я прочла все. В основном слащавые речи писали моложавые мамочки, откровенно срывавшиеся на ваниль. Одна же особа так сильно увлеклась приношением соболезнований Роланду и в частности самим Роландом, что в итоге так ни разу в своем высказывании и не упомянула имени Мартина. Создавалось впечатление, будто толстосумы пытались переплюнуть друг друга более красивым словцом, только чтобы Роланд обратил на них своё внимание. Однако меня действительно поразил комментарий от сына Шейлы Хиггинз, который два года назад натравил на нас с Мартином добермана, из-за которого я тогда получила сотрясение мозга, и укус на ноге:

— Мартин, прости, что задирал тебя. Просто ты был круче меня на празднике в честь открытия приюта для собак. Ты пришел туда со старшим братом, и я завидовал тому, как вы легко общаетесь между собой. Мне тоже хотелось иметь старшего брата… Прости.

Еще комментарий от старшеклассника, который задирал Мартина в местной школе: