Полторы имперских марки

видели когда-то этого… Бабадимри?

– Нет, никогда, - без размышлений ответил тот. – Вы

простите, фроляйн Штальм, у нас в Предгорье всякое бывает,

но чтоб так, в моем собственном доме два убийства подряд…

Не нравится мне это, прямо говорю.

– Мне тoже, поверьте, - я подхватила его под локоть и

настойчиво поволокла из комнаты. – Особенно то, что вы

скрываете.

– Фроляйн Штальм! – возмутился он.

– Военные шастают у вас порталами, как у себя дома.

Выкладывайте, любезный, или моя подруга узнает все о вашей

жене. А жена – о ваших шашнях.

– Здоровьем детей клянусь, вчера все началоcь! Как вы

заехали, так и началось!

– А может, как заехал полковник Танау?

– Полковник уж два дня как у нас жил, – стоял на своем

хозяин. – Нет, фроляйн Штальм, все с вас началось. Я

бесконечно ценю ваших глубокоуважаемых родителей, уважаю

вас и вашу работу, но для всех будет лучше, если съедете вы

поскорее.

– А не съеду, – отрезала я. - Пока не услышу всю правду.

– Со всем почтением, фроляйн, заметить хочу, что

командовать вы здесь не можете. Вы ж в отпуске.

Вместо ответа я крикнула:

– Драган! Ты закончил с этой комнатой?

– Заканчиваю, – он, по своему обыкновению, возник рядом

неожиданно.

– Как закончишь, приступай к обыску гостиницы. И начни-ка

ты с погреба. Потом возьмешь Ульрику и осмотрите

детальненько кухню. А потом…

– Φроляйн Штальм! Да что ж вы…

– Она тут вам не фроляйн, – резко оборвал его Вонжич. - Она

тут – лейтенант криминальной полиции. Когда приступать,

лейтенант?

– Я позову, заканчивай пока.

Схема у нас давно отработана. Запирающемуся свидетелю

всегда нужно давать возможность откатить назад. Особенно

если свидетель умен.

– Да правду я вам говорю! – громко зашептал хозяин, как

только мы остались в коридоре вдвоем. - Не было никаких

порталов, полковник приехал, как и вы, в коляске. А уж как вы

заехали,так странности и начались.

– И какие же?

– Гроза была, ну вы ж помните. Только молнии били будто с

прицелом. Хорошо, мне инженер из Бореслау двойной

прочности громоотвод наладил, я каждый раз за него Небесам

молюсь. А потом вспышка была, как от молнии, а грома нет. Я

б внимания и не обратил, если б не голоса.

– Голоса? Окoло полуночи?

– Вот, я же говорю,из-за вас все!

– Еще раз. Какие голоса? Что вы услышали?

– Сначала , - обстоятельно заговорил хозяин, – дверь входная

хлопнула. Я как раз ресторан закрыл,иду по коридору в холл и

слышу, как кто-то вас спрашивает. Лешек – это портье ночной

– отвечает, мол, отдыхаете вы. А они между собой – уже тут

ищейка полицейская, опоздали мы. Я как раз к стойке

выворачиваю, а они чуть не бегом в люкс.

– Стоп. Вы видели их? Сколько человек? Опишите, как

выглядели, как одеты, как…

– Три офицера в форме, вот как, – невежливо перебил хозяин.

- Дверь у полковника открыта была, я подумал, что ждал он

кого. Но явно не этих. Может, вас и ждал?

– Продолжайте.

— Ну вот, дверь была открыта, он удивился. Начал сердиться,

как, мол, посмели, да не позволю…

Как раз это слышала и я.

– А они, мол, это мы не позволим, обвинять его стали.

Дескать, украл государственную тайну.

– И?

– И ушел я, подобру-поздорову, меньше знаешь – крепче

спишь. Тем более если речь о государственных тайнах.

– Α портье? Может быть, он слышал больше?

– Ваш человек больше слышал, портье как раз письмо

относил в корзину для почты.

– А вы откуда знаете? Вы же ушли?

— Ну-у… Я вверху на лестнице стоял, все же моя гостиница.

Оттуда не слышно, но видно хорошо.

– И что увидели? Как офицеры уходили?

– В том и штука, что не уходили они. Ногами то есть.

Полковник вышел, письмо на стойку положил и вернулся. А

тех троих в люксе уже не было.

– И вы молчали? Где письмо?! А, у армейских…

— Не знаю. Если только Лешек им сказал? Но вообще-то

почтарь у нас пташка ранняя, сдается мне, почту из корзины он

забрал до военных.

– Кто-то еще, крoме вас и портье, знает про письмо?

– Теперь только вы, фроляйн.

Цены бы не было таким свидетелям. Если бы только

информацию они выдавали добровольно и своевременно.

Вчера письмо еще можно было поймать в местном почтарском

отделении. Теперь – ищи ветра в поле.

Плохо то, что полковник выходил с письмом тогда, когда

молодых офицеров в люксе уже не было. С другой стороны,им

ничто не мешало вернуться через тот же портал немного

позже, убрать Танау и создать картину самоубийства. Кстати,

Эггер обещал проверить почерк на записке. Ο самой записке

можно забыть, военные не отдадут.

– Фреди! Да Фреди же!

Драган только что не тряс меня за плечи. Я так глубоко

задумалась о вчерашнем трупе, что забыла про сегодняшний.

Оказалось, Ульрика дала предварительное заключение и хочет

вскрыть Бабадимри, пока не поздно.

А внизу раздался топот и крик портье: «полиция!». Местная

полиция в составе сержанта и двух патрульных выглядела

сонной. А может,и перебравшей светлого пива. Они заглянули

внутрь номера, посмотрели на труп и Беляну, слегка

протрезвели и сразу потребовали от меня указаний.

Мне надо было убрать Беляну. Ульрике – вскрыть Бабадимри.

Но если камера в их участке была,то морга, увы, нет. Хозяин,

оттертый мощными спинами полицейских на периферию,

вновь напомнил о себе и пообещал договориться с приятелем,