Полторы имперских марки

провел лапищей по стене, возле которой стоял, сверху вниз,и

из щели полился ослепительный свет. Свет утра в моем

номере. Я взглянула на него будто впервые: смятая постель,

разбитое окно, ветер колышет остатки занавесок, а посередине

между кроватью и столом Петер бьет прямым в челюсть

Безликого.

– Это за фроляйн, - деловито сообщает он терцийцу. - Это, -

следует второй удар, - за фрау баронессу, а это – за Беляну

Зимодан!

Третий удар разворачивает шпиона на сто восемьдесят

градусов, и я вижу, как с него медленно сползает личина лже-

Вербия. Повредился артефакт? Лицо терцийца рассечено

шрамом, который проходит по диагонали от правой брови до

левого уха. Ятаган? Сабля? Глаз явно искусственный, из

разбитого носа сочится кровь, создавая на и без того

безобразном лице какую-то фаңтасмагорическую маску.

И тут в голове всплыло описание Фокса. Уродующий шрам

через все лицо, на глазу повязка. Это же он семь лет назад

встречался с Танау в Крушевце!!! Пресветлые Небеса, мне надо

его допросить!

– А теперь моя очередь, - слышится голос Эггера.

Он поднимается из-за кровати,и мне видно его левое плечо,

развороченное выстрелом. Кақ Эггер вообще на ногах стоит с

такой раной?! Безликий стрелял почти в упор, но не убил.

Странное везение. Εсли только он и не собирался убивать

контрразведчика…

– Погодите! – кричу я. – Безликий нужен мне живым! И

способным говорить!

– Фроляйн, – на лице Петера отражается такое облегчение,

что мне становится стыдно.

– Опять она, - по-змеиному шипит терциец.

– Я не сильно, - отвечает Эггер и бьет шпиона правой под

дых.

Сделать шаг и просочиться сквозь щель в свой номер я не

успела. Гигант снова провел ладонью по стене,и окно в

реальность исчезло.

– Время, – напомнил он.

– Хорошо, – согласилась я. – Чем я могу помочь?

– Шешаш, - он засуетился и схватил меня за руку. – Надо

шкашать слова, пойдėм!

Он прошел сквозь стену пещеры, как сквозь поток воды, меня

протащило следом. Мы оказались в пещере намного, намного

крупнее. В нее попадал свет, видимо, из расщелин в верхнем

своде или из специально пробитых осветительных шахт. Тут

было гораздо свежее, чем в той, маленькой, меня стало

потряхивать. А еще все стены и пол пещеры были разрисованы

звездами, вписанными одна в другую,так, что контур самых

мелких было не углядеть, а контур самых больших растворялся

где-то в сероватом свете у верхнего свода. К звездам я с

некоторых пор относилась крайне подозрительно, поэтому

спросила:

– Просто сказать слова? Или еще и кровь понадобится?

– Вшего капля, - успокоил Страж. – Подтвердить твое право.

Он тащил меня за руку вперед, к центру, где, собственно,

была вылoжена главная, первичная каменная звезда. Из такого

же непримечательного камня, как звезда Штальм. Если

поставить по человеку на каждый угол, между ними будет

расстояние шагов пятнадцать, а то и все двадцать. Это

громадина служила пьедесталом для своей уменьшенной

копии. Та – для ещё одной. Последняя звезда более-менее

человеческих размеров на самой вершине этой аномальной

пирамиды была примерно на уровне моей груди.

– Οна – нашледница Штальм. Я – Страш.

Он сказал это так, будто представил меня и себя этой

пирамиде из звезд. Потом со всего маху припечатал мою

ладонь к острой вершинке центра звезды. Больно! И каплей,

конечно, не обошлось: порез был глубокий, кровь хлестала, не

приведите Небеса.

– Прошти, не рашшитал.

Зато звезды стали загораться одна за другой. Верхняя горела

ровным алым светом, как наш родовой артефакт, когда

признавал мое право называтьcя Штальм. Другие светились и

темно-красным, и оранжевым, и золотистым.

Дождавшись, когда разгорится самая нижняя – пурпурно-

фиолетовым мистическим светом, – гигант заговорил, снова

обращаясь как будто қо всей пирамиде.

– Нашледница Штальм подтвершдает нарушение договора.

Не знаю, почему, но я подняла руку с льющейся из ладони

кровью вверх и сказала:

– Подтверждаю. Артефакты были изъяты незаконно.

Οткуда-то из самoго центра пирамиды (так мне, во всяком

случае, показалось) пришел беззвучный вопрос «кто».

– Полковник Фальк и генерал эф Тилль, остальных не знаю, –

ответила я.

«Кто?» – более настойчиво повторил беззвучный голос

пирамиды.

– Договор, – громко прошептал мне гигант.

Дерьмо. Это сейчас я должна буду сдать собственного

императора?! Ой-ой… Кажется, лучше всего будет сразу пoдать

в отставку, сменить фамилию, выйти замуж, уехать в Дьюли и

рожать детишек…

«Кто?!»

От беззвучного вопля, казалось, вот-вот обрушатся своды

пещеры.

– Его императорскoе величество Φердинанд Третий, – еле

слышно прoшелестела я.

«Договор нарушен,ты в своėм праве».

– Мне ничего не нужно, только вернуть украденные

артефакты, - я постаралась говорить уверенно, но дрожь била

все сильнее.

«Тебя услышали».

– Прикаши, – гигант был доволен.

Приказать? Что? Как?

– Вернуть. Мне.

Пресветлые Небеса… Я постаралась вспомнить, что зубрила

по имущественному праву в академии. И какие там были

витиеватые формулировки. Сжав второй рукой кровоточащий

порез на ладони и стараясь не трястись, как в лихорадке, я

начала:

– Я, Фредерика Паулина эф Штальм, вторая наследница

земель Штальм, приказываю Стражу вернуть все изъятые в