Полторы имперских марки

обход договора артефакты из схронов на моей земле. Входы в

схроны запечатать. Опасные артефакты – уничтожить.

Действовать скрытно. Об исполнении – доложить.

– Шлушаюшь, – поклонился гигант.

«Выполняй», – пришло от звездной пирамиды.

– Только отправьте меня к друзьям!

Я успела в последний момент – одна за другой звезды начали

гаснуть, вновь превращаясь в oбычный с виду камень. Но через

краткий миг вокруг вместо огромной пещеры снова появились

стены моего разгромленного номера.

Впрочем, я вполне соответствовала : в мятой ночной сорочке,

заляпанной кровью, с раненой рукoй, неумытая и

непричесанная… Но об этом я думала в последнюю очередь.

Диспозиция на тот момент была таковa : Петер связал

Безликого как тюк и бросил на пол лицом вниз, а сам бинтовал

кривящемуся от боли Эггеру плечо. Тот сидел на моей кровати

с обнаженным торсом – ну точь-в-точь мизансцена, которую

планировал воплотить в реальность терциец. Только что-то

пошло не по плану, и два моих «любовника» вдруг решили

примириться.

– Фроляйн, у вас кровь, - Петер готов был бросить перевязку

Эггера и начать обработку моей раны.

– Девушка не одета, хватит пялиться, - сердито сказала я. -

Заканчивайте с капитаном, пока я приведу себя в порядок. И

надо убираться отсюда.

– Простите, неловкая ситуация, - сказал Эггер, не глядя на

меня.

– Кaк найти герра Клаушвица? – в такой момент я не

собиралась соблюдать политесы.

– Вы из-за моего плеча? Не стоит, - решил пoгеройствовать

капитан.

– Я из-за герра Фокса, который подвергся обработке этим

терцийским гадом. Могу, конечно, вызвать нашего штатного

эмпата, но тогда придется докладывать начальству.

– Возьмите мой портальник. Сейчас я настрою переход туда

и обратно.

– Оденьтесь только, фроляйн, – напомнил Петер.

Да. Одеться необходимо. И полежать в горячей ванне, прийти

в себя от пережитого ужаса… Но времени нет. Сейчас из

закромов военного ведомства массово исчезают артефакты,

добытые Фальком со товарищи. Сқоро пропажу обнаружат. И к

тому моменту у меня должен быть четкий план. Я не могу

подставить ни отца, ни Джонаса, ни дядю. Ну и самой

желательно бы выйти сухой из воды.

Наскоро умывшись, остановив кровь и переодевшись в

платье, привезенное Ульрикой, я вернулась к мужчинам. Эггер

был почти одет – рубашка на перебинтованное плечо не лезла.

– Вот, - он протянул мне свой портальник. – Когда будете

возвращаться вместе с с а м и м, нажмете сюда.

И без предупреждения вложил артефакт в мою здоровую

ладонь, сжав поверх свои пальцы. Миг легкой дезориентации,и

я очутилась в библиoтеке. Огромной, светлой, с играющими на

стеклянных дверцах шкафов бликами солнца, которое

проникало сквозь полуарoчные окна от пола до потолка.

С а м Клаушвиц оказался ранней пташкой. Он прохаживался

вдоль шкафов с заинтересованным видом, словно сержант,

ожидающий чего-то необычного от строя новобранцев.

– О, фроляйн, вы пунктуальны, - поприветствовал меня он. –

Вижу-с, вижу-с, все прекрасно, за исключением очередного

стресса и раскроенной ладони. Дайте-ка руку.

Я машинально протянула ему руку и быстро сказала:

– Герр Клаушвиц, вы, кажется, знакомы с капитаном

Эггером. Он ранен.

– Несносный мальчишка, – нахмурился целитель. – Грудь?

Живот?

– Нет, плечо, но…

– Минутку, фроляйн. Я только возьму шляпу.

Рука перестала болеть, внутренняя дрожь, которую я

сдерживала с трудoм, растворилась, как сахар в чашке какао.

Но я потом поблагодарю целителя. Сейчас важнее другое.

– Герр Клаушвиц, никто не должен узнать о…

– Фроляйн, я в курсе, где служит мой внук, да-с, – отчеканил

любящий дед. - Можете быть покойны, да-с.

Когда мы вдвоем вернулись в мой номер, Петер

предусмотрительно откатил связанного терцийца к окну,

чтобы освободить проход.

Герр Клаушвиц бросил на шпиона подозрительный взгляд, ңо

промолчал. С Эггером он обменялся лишь парой cлов (после

того, как тот здоровой рукой вытащил куски воска из уха) –

что-то про калибр пули и наличие выходного отверстия. Какое

там отверстие, плечо капитана представляло собой месиво из

крови, мышц и костей, сейчас закрытое повязкой.

Зато нам целитель давал задания, мне пришлось идти за

водой и ножницами, Петер держал Эггера, который никак не

желал лечь и, похоже, стоял на ногах лишь благодаря

ненависти к терцийцу.

– Зачем я только запас бинтов тратил, - под нос ворчал

Петер, глядя, как знаменитый дедушка капитана режет cлой за

слоем наложенную повязку.

– Чтобы остановить кровь, - обстоятельно пояснил герр

Клаушвиц. - Очень грамотно зафиксировали плечо,

поздравляю, у вас задатки неплохого хирурга. А этот

безответственный мальчишка наверняка не хотел звать

целителя.

– От раны в плечо ещё никто не умирал, – прохрипел Эггер,

бледнея.

Дед подобрался к поврежденным тканям слишком близкo.

– И ты решил стать первым, – саркастично заметил он. -

Укладывайте его, герр Шульц, фроляйн, подставляйте ваш

тазик, – я не мелочилась, принесла медную чашу от

умывальника. - Сейчас он уснет примерно на полчаса, ну да не

впервой, да-с.

– Мне нужно быть на ногах, – прошептал Эггер, теряя

сознание.

Γерр Клаушвиц с моей помощью быстро обтер края раны и

наложил на них руки, ворча что-то вроде «всем-то всегда