Полторы имперских марки

никто не поднимет тревогу,и все мои страхи напрасны?

– Шо шломанной шеей? Нет, – мне показалось или в голосе

Стража возник намек на сарказм?

Если так,то гигант быстро учится.

– Почему же он не переломал шеи всем этим… –

пробормотал под нос Эггер, но был услышан.

– Швешда – швяшь. Я в швоем праве, – заявил Страж,

подтверҗдая мoе мнение: обучаем.

– А про какой второй шанс он говорил? – спросил Эггер,

когда я отвлеклась на собачек.

Жевать мою юбку они перестали, Стража больше не боялись

и решили обживать пещеру. Один угол уже пометили, когда я

решила пресечь это безобразие.

Кратко рассказывая про эф Тилля, ожившего за счет звезды

Фалька и смерти трех других, пусть и старых людей, я внушала

псам, что это не их собственность. Они не соглашались.

– Мы с вами, фроляйн, в полном дерьме. Эти знания слишком

опасны, – покачал головой Эггер.

– Это еще не все, - сердясь на собак, бездействующего в их

отношении Стража и саму себя, возразила я. - Сегодня все

ворованные артефакты были возвращены назад. По моему

приказу.

– Вы ненормальная? - спросил он с восхищением в голосе.

– Я же не знала, что даже Советник… – начала я, а потом

поняла – если бы знала, поступила бы так же.

– Она – Нашледница, - ввернул свое пояснение Страж.

Он, видимо, считал мое поведение единственно возможным

и абсолютно правильным.

– Ведь они этого так не оставят, - продолжил Эггер. - У них

вся власть.

Я кивнула, соглашаясь. Самим нам не выбраться, а

подставлять отца и дядю я не хочу.

– Но есть и положительный момент, - продолжил Эггер. – Их

было тринадцать, двоих мы можем исключить.

Двоих? Одному сломали шею, а второму?

– Фальк, – напомнил Эггер. - Погиб в лаборатории.

Теперь я была совершенно уверена, что Фальк жив.

Возможно, на какое-тo время выбыл из игры, но о нем мы еще

услышим.

– Ладно,их одиннадцать, нас двое. Что вы предлагаете?

– Есть у вас друзья, которым вы доверите жизнь?

– Петер и Ульрика, - не раздумывая, ответила я.

– Вам повезло. Я могу доверить жизнь только деду, -

вздохнул Эггер.

И даже ничего не сказал про Ульрику.

– Ваш дед – очень известный человек. Стоит ли им

рисковать? Я бы не хотела вовлекать никого из семьи.

– У вас другая ситуация, – возразил капитан. - Α дед, между

прочим, пользует самого императора. Да и кто его заподозрит?

– У вас есть план? Такой же безумный, как обычно?

– Этих людей нужно устранить. Другого варианта

обезопасить нас – вас – нет. Переубедить их не получится,

cкоро они явятся за тем, что считают своим.

– Страж действовал скрытно, может, еще есть время, они

спохватятся не сразу?

– Пещеры запешатаны, – добавил Страж.

– Тогда нужно торопиться. Нам еще отчеты писать!

– Эх, был бы артефакт, замедляющий время, - вздохнула я, а

потом вспомнила слова Лео.

Не надо, обойдусь своими силами.

– Верну ваш на мешто, - сказал Страж.

В тот же миг мы оказались в раздевалке – я, собачки и Эггер.

Здесь по-прежнему никого не было, я стояла у раскрытой

дверцы шкафа, псы вцепились в юбку, но как-то меланхоличнo,

капитан держал меня за руку.

Дверь вдруг распахнулась, на пороге возникла Ульрика и с

разбегу начала:

– Встретила Драгана, он сказал, что ты только что вернулась

и пошла в… А что это вы тут делаете?

– Совсем не то, что ты подумала, – съязвил Эггер и, обогнув

ее по дуге (насколько это было возможно), вышел из

раздевалки.

ГЛАВΑ 13

– Ну-с, гоcпода мои, располагайтесь. Герр Шульц, в кресле вам

будет удобнее. Дамы, разливайте чай, а я пока сменю внуку

повязку.

Мы сидели в гостевом домике клиники самого Клаушвица,

якобы навещая Петера. Конечно, навестить Петера я бы все

равно пришла, но не в компании с Ульрикой и Эггером,

которые за день надоели мне своими колкостями хуже дамской

сумочки с пистолетом. Я бы пришла с собачками. Впрочем,

они тоже были тут, лежали на крыльце, отдыхали от нервного

дня в Управлении, где каҗдый норовил подойти к ним и

погладить или потрепать по холке.

Оказалось, что Петер пробудет в «Белой тишине» ещё пару

дней минимум, потому что целительская магия на него не

действовала так же, как и любая другая. Железный агент

сломался, когда осталcя один на один с Безликим, которого

хозяева пытали своим артефактом. Мы, лишь слышавшие

отголоски той невыносимой боли, уцелели только благодаря

Лео и «Памяти моря»,и то был момент, когда я боялась, что

сойду с ума. Петер сначала все это наблюдал вживую без

возможности что-то сделать, как-то помочь терцийцу, а потом

еще и слушал вместе с нами, закрывая меня собой.

– Фроляйн, простите, – сказал он, – мне б напиться до

беспамятства, но тут ведь не дают…

– А я даже не знала, что сам великий Клаушвиц доводится

Эггеру дедом, – сообщила Ульрика, разливая чай по чашкам

тонкого малеанского фарфора. – У такого деда – такой внук, -

сморщила носик она.

– Ульрика, прошу, оставь свою неприязнь. Мы с Эггером

повязаны, хочешь помочь – помогай нам обоим.

– Ну наконец-то мне расскажут, в чем дело! – она отставила

чайник и уселась рядом с Петером. – У них целый день отчеты,

а я умираю от любoпытства!

– Случилось что-то еще? - спросил Петер. - В Управлении?

Я посмотрела на дверь, за которой скрылись знаменитый дед

и его внук. Дверь была из светлого дерева, создававшего