Полуденная буря

Это уже в мой огород камешек. Тут я почувствовал, как шеи коснулось сзади что-то холодное. Да, были у арданов но только топоры и самострелы, но и рогатины – от хищного зверя, от лихих людей.

Гелка пискнула, вцепилась в мой рукав.

– Не бойся, белочка, – шепнул я безо всякой уверенности в словах.

– И правда, чего нас бояться, – осклабился Рагд.

К огню подошел еще один ардан. Тот, чьего имени я так и не смог выучить. Тоже с топором. Их вроде бы всего шестеро было? Жучок с нами сидит. Он, похоже, ни сном ни духом о возникшем бунте. Двое с самострелами Сотника стерегут. Один – сзади меня с рогатиной. Все. Как есть все.

– Я тебе что, мастер, скажу. – Рагд у них вроде за главного. Оно и понятно. Все-таки повоевал мужик, умеет повести за собой. – По горло мы сыты твоими дырками. Тут и оплаты не захочешь. Все. Будя. Уйдем домой сами, раз не хочешь по-человечески. Или не домой. – Он хохотнул. – Мы теперь при оружии будем. Остроушьи мечи заберем.

– А кто вам даст? – с нажимом проговорил Сотник. Вот так же он произнес в ту памятную ночь Эвану: «Тогда я остановлю их». Что потом случилось, я хорошо помню. Но ведь не смотрели ему в спину охочие до крови бельты, да еще в руках привычных к охотничьему делу арданов.

– А кого мы спрашивать будем? – в тон ему ответил Рагд. – Будя, сказал. Накланялись вдосталь. Спины гнуть теперь ни перед кем не желаем. Что надо, сами возьмем. Сиди-сиди, пригорянин, не рыпайся. Не будете дергаться, подольше проживете. Мы ж не звери и не остроухие какие там. Кровь на душу брать нам не с руки...

– Что вы задумали? – перебил его Ойхон.

– А ты еще не понял, мастер? Чудно! Дураком вроде не кажешься.

– Я на вас управу найду!

Это он зря. Не нужно злить людей, когда у них железки в руках. И на испуг брать не стоит. Обещаются живыми оставить, а то и передумать могут.

– Отпусти их, мастер Ойхон. Пускай идут, – вмешался я, не узнавая своего охрипшего голоса. – Мы сами. Потихоньку-полегоньку.

– Дело борода говорит, – согласился Рагд. – А сам дураком выглядит.

Вот так, значит? Не думал, что моя дурь так снаружи заметна. Прав он. Сто крат прав. Еще бы не дурак! Сидеть бы на месте – хоть в библиотеке любой храмовой, хоть на Красной Лошади. Нет, тянет на приключения...

– Только мы вас не так просто отпустим. – Ардан оскалился. – К дереву привяжем. Отвяжетесь – живите. Нет – значит, не судьба. Коней, понятно дело, заберем. Всех. На кой ляд нам погоня?

– И девку заберем, – пробасил из-за моей спины Брул. Вот кто, оказывается, с рогатиной стоит.

– И девку, – легко согласился Рагд. – Нечего ей с такими дурнями в лесу делать. Годков четырнадцать, поди? У нас таких уже замуж отдают.

А вот это он зря сказал. Я почувствовал, как начинает закипать во мне глухая злоба. Зубами в глотку вцеплюсь!

Гелка задрожала, крепче ухватилась за мой рукав. Я нашел ее ладошку, пожал. Мол, не бойся, не из таких передряг выходили.

– Остроухую приткнем. Кто ж вязать такую будет, руки марать!

Эх, дать бы тебе, чтоб ноги выше головы запрокинулись. Да как дашь, когда лезвие под нижней челюстью – даже говорить несподручно? Сотник сидел расслабленно, но я видел эту позу у Этлена. Дай только слабину, отвлекись ненадолго самострельщики – взовьется таким вихрем ударов, что падай и голову прикрывай. Беда в том, что отвлекаться они и не подумают. Слишком хорошо понимают, чем беспечность грозить может.

Чем же их угомонить?

Эх, отозвалась бы Сила, как тогда, в пещере со стуканцом...

И Сила отозвалась. Будто около меня мощнейший амулет – не иначе как весь Синклит, из одних Примулов состоящий, заряжал. Не Пята Силы ли? Да нет, она далеко, в мешке. Я-то и не вынимал деревяшку, не показывал никому. К чему им чужое горе?

Сила гораздо ближе. Вроде бы рядом с Гелкой совсем. Только откуда у нее?

Первый принцип использования магии, лежащий в основе Храма Приозерной империи, – концентрация Силы человеком, желающим ее направить. Что-то сродни глубокому вдоху. Набираешь, набираешь Силу, а потом – резкий выдох, то бишь само волшебство. Любой может испытать, набрав воздуха побольше и дунув на свечу. Но, как ты ни дуешь, огнем всяко не полыхнешь. Тут нужен второй принцип. Принцип превращения Силы-самой-по-себе в Силу одной из Стихий. Их, как известно, четыре. Огонь, Вода, Воздух, Земля. Обычно справляться с этим помогает особым образом заряженный амулет. То есть волшебник, готовящий вспомогательное приспособление, заранее прикидывает, для каких целей оно будет использовано. Для управления ли погодой, для целительства, для боевого применения. И заряжает соответственно. Погода – Воздух и Вода. Для поражения противника – Воздух-Огонь или, иногда еще делают, – Огонь-Земля. Для врачевания идут Вода, Воздух и Земля. Это вообще самое тонкое и непростое дело – готовить амулеты для лечения.