Полуденные песни тритонов[книга меморуингов]

Жаль, что тогда мне не довелось прочитать ни Толкина, ни Желязны, хотя первого все равно лучше совмещать с сосисками и горчицей, ну а ко второму морские гребешки действительно удивительно подходят, что жареные, что в горчичном или укропном соусах, или даже просто в салате — ведь Желязны в своих «Хрониках Амбера» сотворил такой протеиновый коктейль, после которого многое другое кажется бессильным и пресным.

Про самого Желязны душным и жарким августовским днем 2003 года мне рассказывал сам Шекли, только называл он его, как и принято во всем мире, Зелязны.

«— Зелязны, — говорил мне Шекли, — был очень нелюдимым человеком. И предпочитал никогда не выезжать из своего штата Нью — Мехико. Но каждый писатель хоть иногда, но должен побывать у своего литературного агента. А агент у нас с ним был один, в Нью — Йорке. И как–то раз мы с Роджером там встретились. В тот год отчего–то наши книги опять хорошо продавались, и агент решил, что если мы напишем книгу совместно, то продаваться она будет еще лучше. И предложил это нам. — Хорошо, — сказал я, — мне это интересно!

— Мне тоже! — сказал Зелязны.

— У тебя есть идея? — спросил я его.

Роджер замолчал и полез в карманы джинсов, вначале в один, потом — в другой.

Наконец, он нашел то, что искал. Многократно свернутый листок пожелтевшей бумаги. Он развернул его, листок был весь исписан мелкими почерком.

— Вот тут много идей! — сказал он мне, — посмотри!

Я начал смотреть и наткнулся на то, что потом стало историей демона Аззи.

— Вот, — сказал я, — это пойдет!

— О’кей! — сказал Роджер, — я пришлю тебе из дома сюжет!

Тогда еще не было интернета, это было самое начало девяностых. Он вернулся домой, написал сюжет и послал мне его почтой. Я прочитал, записал свои вопросы и послал их ему. Он ответил и я сел писать «Принеси мне голову прекрасного принца», Роджер дописал потом последнюю главу. Так мы написали еще два романа, а потом Роджер умер, от рака. Он был мужественным человеком, вначале он победил рак, но тот, отступив, вернулся и сожрал Роджера…»

В ТОТ ДЕНЬ МЫ С ШЕКЛИ ЛОВИЛИ РЫБУ, ШЕКЛИ ПОЙМАЛ ЩУКУ И ПОПРОСИЛ ЕЕ ОТПУСТИТЬ!

— Bye–bye, pike! — сказал он ей на прощание и погладил своей высохшей старческой лапой по скользкой щучьей спине.

Я обязательно напишу отдельный меморуинг про Шекли, пока же я пишу про книги (1) и сосиски с горчицей.

Кроме «Легенды о Тиле Уленшпигеле» под сосиски с горчицей совершенно невероятно проглатывалась не такая толстая, но до безумия увлекательная книга Георгия Тушкана «Джура».

Это сейчас я могу сказать, что по своему идеологическому пафосу книга Тушкана для коммунистов то же самое, что «Майн Кампф» для нацистов.

Но это был и один из самых завораживающих приключенческих романов, когда–либо читаных мною в жизни.

Ей–богу, не хуже «Острова сокровищ».

Или «Одиссеи капитана Блада».

Или «Капитана «Сорви–голова».

Или четвертого тома из собрания Томаса Майн Рида, в котором «Юные охотники», «В дебрях Южной Африки» и «Охотники за жирафами». Между прочим, Майн Рид тоже был капитаном…

Так вот, читать про приключения памирского юноши Джуры и его собаки Тэке было не менее увлекательно.

Несмотря на весь идеологический пафос.

Во всех романах есть какой–то пафос, за что–то, против чего–то, нет абсолютно деидеологизированной литературы.

Только в хороших приключенческих — как и многих других сюжетных, а значит, жанровых, — книгах читателю это по барабану.

Он есть сосиски с горчицей и читает про то, что происходило в городе Брюгге.

Или в горном кишлаке Мин — Архар.

Или в Минас — Тирите.

Или в Амбере.

Или где–то еще…

Главное, чтобы что–то происходило, и много лет спустя эти события, равно как и герои, в них участвовавшие, будут ностальгически вспоминаться как происходившее действительно с тобой, пусть это относится к совершенно иной, неземной жизни.

Или земной, но это уже другая земля.

ИНАЯ ПЛАНЕТА.

На которой, наверное, и сейчас есть правильные книжные магазины, в которых даже такой неправильный человек, как я, сможет найти себе нужную правильную книгу.

«На берегу реки благословленной сидели мы и, вспоминая Авалон, заплакали. В руках остались сломанные шпаги, щиты развесили мы по деревьям. Разрушены серебряные башни, утоплены в потоках крови замки. Так сколько миль до Авалона? И все, и ни одной…»

Роджер Желязны, «Хроники Амбера».

10. Про фобии, депрессии и страхи

У этого меморуинга постоянно меняется порядковый номер. То он в первом десятке, то во втором, потом в третьем, сейчас вот получается, что опять в первом.

Наверное, это неспроста.