Полуденные врата

Сначала я не понимал ничего, но постепенно заметил, что, пожалуй, начинаю разбираться в происходящем. При всей карикатурной стилизации кукол я стал отличать в них положительных героев с их стремительной поступью от неуклюжих грозных демонов. На экране разворачивалось представление одного из восточных эпосов. Не то чтобы у меня было много времени для знакомства с такого рода литературой, но когда-то давно Джеки очень серьезно и подробно рассказывала мне о них. Думая об этом, я вдруг поймал себя на том, что одну из кукол я узнаю: это был особенно любимый детьми персонаж – горбатая длиннорукая фигура, раскачивавшая головой и хвостом и ходившая вперевалку. Каждое её появление зрители встречали радостными криками. Кукловод кудахтал и невнятно тараторил, озвучивая дурачества и ужимки своего героя. Значит, разыгрывали «Рамаяну», с безумным героем Рамой и его женой – добродетельной Ситой, которую похитил их демонический враг. Здесь же был Хануман – король обезьян и малопривлекательный союзник Рамы, который пожертвовал собственным хвостом, чтобы доставить огонь в обиталище демонов. Я разделял симпатии зрителей, вместе с ними восхищался его своевольными выходками и замирал от ужаса, когда на экране возникал безобразный угрожающий ракшаса. [113] С этими персонажами индонезийцы знакомы с малых лет, они с ними росли, для них эти герои так же всесильны и мгновенно узнаваемы, как Джеймс Бонд и Супермен на Западе. И в тот скупо освещенный вечер у меня появилось ощущение, будто я коплю силы для вечной, как мир, борьбы добра со злом, которая не становится менее страшной оттого, что исход её предопределен.

Несмотря на то, что я был захвачен представлением, у меня возникло вдруг какое-то странное чувство: казалось, только что в тёмном ночном воздухе не было ничего подозрительного – вились мотыльки, звучал смех, играла музыка, пахло специями и потом, а уже в следующее мгновение я ощутил присутствие чего-то совсем иного; это смутное ощущение делалось все определеннее, усиливалось, как бывает, когда вам глядят в затылок. Правда, у меня не возникало желания обернуться, каковы бы ни оказались последствия. Я боялся шевельнуться, хотя сам себя убеждал, что лучше всё-таки узнать, что происходит. Я в это верил, а вот тело мое верить отказывалось. Я слышал рядом с собой чье-то холодное дыхание, волосы на моих голых руках и на шее встали дыбом. Я чувствовал, как напрягаются мышцы спины, словно стремясь улизнуть от чего-то, что находится всего в дюйме от них. Я положил руку на пояс рядом с мечом; до него я, конечно, не дотронулся, на это у меня ума хватило. Но если бы я мог… если бы только у меня достало мужества повернуться и в тот же миг вытащить из ножен меч… Однако я осмелился только чуть-чуть повернуть голову. Там, справа от меня, кто-то стоял, кто-то, кого я сразу узнал. И это потрясло меня; сердце быстро заколотилось, стало трудно дышать. Очарование нарушилось или изменилось окружавшее меня энергетическое поле? Я всё-таки повернулся к стоявшему рядом человеку, он опирался на посох с хрустальным набалдашником и внимательно присматривался к происходящему на экране, глаза у него живо блестели.

– Что, tuan Фишер, наслаждаетесь зрелищем? Я и не подозревал, что вы любитель подобных представлений.

Дыхание у меня восстановилось. Но я ответил не сразу, тщательно взвешивая каждое слово:

– Да нет, Мпу Бхарадах. Я никогда ничего подобного не видел. Но мне нравится. Очень живо.

Его тонкие губы изогнулись в сухой улыбке.

– Обычное дело – всё хорошо в своё время, на своём месте. Представление неплохое. Но у нас на Бали бывают и получше. Вообще на Бали многое лучше.

Вместо улыбки у меня на лице появилась гримаса.

– Включая целую кучу проблем. – Мне хотелось к списку проблем добавить и его имя, но что-то в его холодном взгляде подсказало мне, что он понял мою мысль. – Вспомните хотя бы, что случилось в Борободуре…

– Да, tuan…

– Я видел, как вы прогнали Рангду. Не думайте только, что я не благодарен вам за это… однако… чего ради? Почему вы так старались? Разве она не собиралась сделать как раз то, что хотелось вам? Вы же угрожали мне…

Я ожидал, что pedanda станет протестовать, хотя бы ради того, чтобы не потерять лицо. Но он совсем по-западному покачал головой.

– Нет, она хотела завладеть устройствами из вашего железного ящика и… заразить их. Хотела управлять ими для своих целей, как управляла вами в ту ночь, ведь вы слушались её, как слушаются кукловода эти куклы на палочках. Тот, кто контролирует распределение воды на Бали, тот получает контроль над всем этим прекрасным островом. А Рангда добивается такой власти уже много-много долгих веков.

– А вы? Вы чего добиваетесь? Или мне нельзя спрашивать?

Бхарадах невозмутимо провел костлявым пальцем по седым усам, щегольски подстриженным, как у военного.