Полуденные врата

– Послушай, я спал с ней один раз, всего один, понятно? У меня уже язык стерся до крови объяснять тебе, что я был тогда пьян. – По ухмылке Джеки я понял, как неубедительно это прозвучало. – Да, пьян и сбит с толку! Принял её за тебя… и до некоторой степени она помогла мне очухаться.

– Да уж, наверное помогла, держу пари! И ты сражался с ней без отдыха, так ведь! – (Я услышал очень китайский металлический смешок.) – Так и вижу тебя! Да-да!

Я резко повернулся к ней и схватил её за плечи.

– Нет, конечно нет, черт возьми! Я даже не знаю, чем она меня привлекла, но, нечего говорить, без секса не обошлось!

Снова тот же выводящий из терпения смешок.

– И она тебя, беззащитного, одолела?

– Ну и что? Что, чёрт возьми, если всё так и было? Может, когда-то я и поступил с тобой плохо, мне жаль, что так вышло, но это не даёт тебе никаких прав на меня! Мне не за что отвечать перед тобой! Сейчас во всяком случае!

В тусклом свете Джеки пристально смотрела на меня.

– Ты меня целовал!

– Это уже потом, чёрт подери! Потом, когда я почувствовал, что ты… когда…

– Да, потом. Когда ты получил от неё всё, что хотел. Но получил ты больше, чем ожидал, правда?

– О господи… всё было совсем не так! Может быть, меня все ещё тянуло к тебе, но разве хотя бы раз ты поощрила меня, хотя бы раз намекнула, что и сама ещё питаешь ко мне хоть какие-то чувства? Ты оказалась здесь только потому, что решила, будто я работаю своего рода менеджером в этом твоем драгоценном проекте, будь он проклят! Ведь так? «Ни на минуту не выпущу тебя из поля зрения» – так ты, кажется, заявила? Что бы я ни сделал потом, тогда я только это от тебя и слышал. Верно?

Джеки пожала плечами и пнула ногой лежавший на палубе канат.

– Пожалуй, да. И ты считаешь, это даёт тебе полное право вести себя, как тебе заблагорассудится, и ждать, что Девушка, которую ты вычеркнул из своей жизни шестнадцать лет назад, тут же ляжет с тобой в постель, стоит ей снова тебя встретить?

– Джеки…

– Считаешь себя вправе возмутительно напиваться, потому что ты якобы такой одинокий, такой отвергнутый и так утомлён! Ах, бедняжка, бедняжка!

– Джеки, ты делаешь совершенно дикие выводы…

– Но это лучше, чем то, что делаешь ты, мой мальчик! А хуже всего то, что ты взял… и решил все свои неприятности таким образом, когда я не проявила к тебе никакого интереса!

– А я тебя об этом и не просил!

– Вот и хорошо! – воскликнула она. – Хорошо для тебя! – Она вздохнула и выдохнула воздух сквозь сжатые зубы: раздалось типично восточное шипение – презрительный знак осуждения. – Да как ты мог? Использовать… так другую девушку! Использовать как замену, как сосуд! Использовать вместо меня! Господи! Да вам, мужчинам, всё мало!

Меня затрясло от ярости. Я чувствовал, как кровь отхлынула от лица, ощущал только холод. Казалось, кожа натянута не на скулы, а на ледяной металл.

– Тебе следует признать, – со спокойной жестокостью заявил я, – что у тебя мужчин тоже было достаточно.

– Всего один. Все остальные были второстепенными фигурами. Знаешь, я думала, ты будешь этим гордиться!

И тут, не успел я и глазом моргнуть, как Джеки скользнула мимо меня. Я услышал недоумевающий возглас кого-то из караульных. Не говоря ни слова, она спрыгнула на трап, светлые волосы взметнулись, как хвост кометы, сбежала вниз и скрылась в темноте. Я окликнул её, но лёгкие шаги постепенно затихли. Я крикнул, чтобы она не глупила. В ответ – молчание.

На какой-то миг я застыл от возмущения. Её ведь предупреждали. Пусть сама отвечает за последствия. Но тут же моё упрямство дало трещину, раскололось и рухнуло. Её предупредили, что она может опоздать к отплытию, но сейчас её это вряд ли сильно волновало. Правда, никто не побеспокоился растолковать ей, с какими опасностями она может здесь встретиться. Все считали, что объяснять это никому не надо. Мне, во всяком случае, после той долгой ночи в Новом Орлеане. Никому, кроме Джеки. И об этом должен был вспомнить именно я.

В отчаянии я огляделся и бросился к трапу. Караульные уже были на ногах и обследовали территорию верфей.

– В какую сторону? – крикнул им я.

Они пожали плечами. Я сбежал с трапа, немного постоял и в жуткой нерешительности оглянулся на корабль. Розовая вспышка в трюме чуть не ослепила меня. За светящимися иллюминаторами кают-компании взад и вперед раскачивалась какая-то фигура. Кричать, объясняться – это было слишком долго. Если я сразу пойду за ней, то шансы ещё есть… Это ведь не Новый Орлеан. Сейчас я знаю, что делаю. У меня есть меч. Я пусть плохо, но говорю на здешнем языке. Караульные снова закричали, когда я спрыгнул с трапа и нырнул в темноту, но я не стал обращать на них внимания. Если кто-то или что-то преследует Джеки, пусть сначала он нападёт на меня.