Полуденный бес. Анатомия депрессии

«У человека двенадцать миллиардов нервных клеток, – говорит Роберт Пост, глава отделения биологической психиатрии Национального института психического здоровья. – Каждый имеет от одного до десяти тысяч синапсов, и все они чрезвычайно быстро меняются. Заставить их все работать правильно, с тем чтобы люди были постоянно счастливы, – до этого нам невероятно далеко». Джеймс Бэллинджер добавляет: «Мне не кажется, что уровень страдания в мире стал значительно ниже, несмотря на все наши улучшения. И я не думаю, что мы достигнем приемлемого уровня в обозримом будущем. Контроль над мозгом не должен сегодня занимать нас».

«Нормальный» – это слово преследует людей с депрессией. Нормальна ли депрессия? В научных работах я читал о «нормальных» группах и депрессивных группах; о лекарствах, которые должны «нормализовать» депрессию; о «нормальных» и «нетипичных» симптомах. Один из тех, с кем я встречался, проводя настоящее исследование, сказал: «Поначалу, когда появились все эти симптомы, я подумал, что схожу с ума. Было большим облегчением узнать, что это всего лишь клиническая депрессия, то есть в основном нормальное состояние». Да уж, это «в основном нормальный» способ сойти с ума. Депрессия – это душевное заболевание, и когда она сжимает вас в своих тисках, вы тупой, как пень, чокнутый, у вас крыша едет и так далее.

Как-то на коктейле в Лондоне я встретил знакомую и рассказал ей, что пишу эту книгу. «У меня была жуткая депрессия», – сказала она. Я спросил ее, что она делала. «Я поняла, что моя проблема связана со стрессом. Поэтому я решила убрать любой стресс из моей жизни. – Она начала загибать пальцы: – Я ушла с работы. Я порвала с любовником и не стала искать ему замену. Я отказалась от соседки по квартире и живу одна. Я не хожу на вечеринки, которые затягиваются допоздна. Я переехала в маленький город. Я отказалась от большинства друзей. Я перестала носить многое из одежды и пользоваться косметикой». Я смотрел на нее с ужасом. «Звучит неважно, но я действительно стала намного счастливее и намного меньше боюсь, чем раньше, – она с гордостью взглянула на меня. – И все это я сделала без лекарств».

Один из тех, кто стоял рядом, схватил ее за руку. «Это – сущее безумие. Самая невероятная вещь, какую я слышал. Ты, верно, сошла с ума, если творишь такое со своей жизнью», – сказал он. Безумно ли избегать того, что сводит тебя с ума? Или безумно принимать лекарства, позволяющие выдерживать жизнь, которая сводит с ума? Я могу сильно ограничить мою жизнь: меньше путешествовать, встречаться с меньшим количеством людей, перестать писать книги о депрессии, и, возможно, после всех этих ограничений мне больше не понадобятся лекарства. Я мог бы ограничить свою жизнь настолько, насколько способен выдержать. Это совсем не то, что я выбрал бы для себя, но сам выбор вполне разумен. Жить в депрессии – все равно что пытаться удержать равновесие, танцуя с козлом; без сомнения, было бы лучше выбрать партнера с лучшим чувством равновесия. И все же моя жизнь, полная приключений и сложностей, доставляет мне такое эмоциональное удовлетворение, что мне ненавистна мысль жить по-другому. Я возненавидел бы другую жизнь, как ни что другое. Я лучше утрою количество таблеток, чем уполовиню количество друзей. Унабомбер, отличавшийся катастрофическими луддистскими воззрениями, но проницательно подметивший беды, которые несет технологический прогресс, писал в своем манифесте: «Представьте себе общество, ставящее людей в такие условия, в которых они очень несчастливы, и дающее им таблетки, убирающие их несчастливость. Научная фантастика? Это уже происходит… На деле антидепрессанты – это способ изменить внутреннее состояние индивида таким образом, чтобы он мог терпеть условия, которые иначе казались бы ему нестерпимыми»[116].