Полуденный паром

И молчаливо толкавшиеся люди, снова став коллективом, как по команде, обращают свои лица к мостику. Толпа уже не толкается, она ждет. На левом борту, где стоят четверо из «москвича» — водитель со своей девушкой, их друг и парень с комсомольским значком, — в поведении и в чувствах произошла перемена. Если до сих пор двое первых не очень старались скрывать свой страх: ведь смелость - стадное чувство, а их страх — это страх индивидуальности, то после первых же слов команды они вновь напялили на себя маски отважного безразличия.

Водитель «москвича». Так чего орать, если нет опасности!

Девушка. Только-только началось интересное, и все! Вот тоска!

Но парень с комсомольским значком, сохранявший спокойствие, и его сосед по машине слушают капитана с волнением. Инвалид смотрит через плечо на мостик и тоже напряженно слушает, прижав к себе ребенка. Председатель колхоза, стоявший возле своего «виллиса», повернулся на звук рупора. Доцент и парикмахерша хоть и сидят рядом, далеки друг от друга. После первой же фразы капитана оба вздрагивают — команда обрушивается на них из окна машины, как удар кулака.

Голос капитана. Слушать мою команду! «Волга»!

Парикмахерша. Чего они хотят?

Доцент. Тихо! Слушай!

Капитан. «Москвич»!

Девушка. Опять нас! Кошмар!

Водитель «москвича». Выньте бутылки.

Капитан. «Виллис»!

Председатель колхоза. Все-таки...

Капитан. Снять машины со скорости и ручного тормоза! Дверцы оставить открытыми.

Парикмахерша. Господи, что же это такое?

Доцент. Машину скинут в море.

Парикмахерша. Нет! Они не имеют права!

Капитан. Инвалид, попрошу покинуть коляску! Водителям цистерн и грузовика с хлопком — вернуться к своим машинам. Все названные машины будут сброшены в море. В случае противодействия стреляю без предупреждения. Сохранять спокойствие!

При последних словах капитана парикмахерша начинает действовать. Нагнувшись над коленями доцента, она открывает левую дверцу. Потом грубым сильным толчком пытается выпихнуть доцента из машины. Тот смотрит на нее непонимающе.

Парикмахерша. Выходи!

Доцент. Брось!

Парикмахерша. Выходи, идиот!

Выдергивает ключи из замка зажигания.

Доцент. Все равно же машину столкнут за борт.

Парикмахерша. Не столкнут! Нашу машину не столкнут!

И она попросту выпихивает его из машины, так что он шлепается задом на палубу. Она захлопывает и запирает изнутри дверцу. Ее движения точны и стремительны, ее действия при всей их бессознательности выглядят тщательно продуманными.

Доцент встает и пытается открыть дверцу, но кнопка на ней уже опущена. У левой задней дверцы — тоже. Парикмахерша еще туже затягивает ручной тормоз, проверяет, включена ли скорость, запирает заднюю правую дверцу, а потом, торопливо взглянув на заднее сиденье, хватает с него коробку со шляпкой, выбирается справа из машины в сторону инвалидной коляски и запирает снаружи дверцу. Рука ее дрожит, ключ не сразу попадает в замок, лицо у парикмахерши каменное и злое. Она бежит к багажнику, убеждается в том, что он заперт, и, зажав ключи в руке, подходит к несчастному, ошарашенному доценту.

Доцент. Дай ключи.

Парикмахерша. Не дам! Не будет машины, так и тебя не надо!

Они стоят совсем близко. За спиной доцента зияет синяя бездна. Доцент что есть силы стискивает руку жены, но парикмахерша гибким кошачьим движением высвобождает руку и с размаху кидает ключи в море.

Парикмахерша. Доставай, если хочешь!

В это время инвалид открывает у себя правую дверцу и нежно высаживает ребенка.

Инвалид. Надо выйти, Тийу! Выбросят нашу тележку!

Тийу. В море, на самое дно?

Инвалид. Да, на дно. Выходи!

Тийу выходит и пробирается в толпу. Инвалид отпускает ручной тормоз, включает скорость и, найдя ощупью костыли, тоже выбирается и останавливается рядом с коляской. Левая нога отнята у него почти до бедра, и сейчас, на костылях, он выглядит несчастным и беспомощным человеком, для которого потеря коляски — истинная трагедия. Посмотрев на нее с лаской, он вынимает из замка ключи, потом замечает на стекле пыль и начинает стирать ее носовым платком.

Голос капитана (хрипло). Товарищ инвалид, прошу вас перейти на правый борт!

Инвалид непонимающе смотрит на платок в своей руке, поднимает глаза в сторону голоса и прячет платок в карман. Он выходит из-за коляски и, выбрасывая костыли вперед, добирается до толпы, где к нему сразу приникает Тийу. Он все еще смотрит на коляску, как хороший крестьянин смотрит на хорошую лошадь, которую приходится отдавать в чужие руки, и глаза его влажнеют. Он отдает ключи Тийу.

Тийу. Зачем ты отдаешь их мне, дядя?

Инвалид. Это тебе игрушка. Играй, пока не получим новую коляску.