Полудницы

Зарина хныкнула и разревелась, то ли от радости, то ли оттого, что поняла, как долго не видела маму. Елена подняла ее на руки, покрыла поцелуями лицо, чувствуя соленый привкус слез.

Так они стояли еще долго, крепко прижавшись друг к другу, и никого в мире не было счастливее их.

Глава 40 Перемены

В конце августа пошли затяжные дожди.

Прежняя жара отступила, дышать стало легче.

Несмотря на это, состояние Азима ухудшилось. Ноющая боль в груди особенно беспокоила его по утрам. Утомительное путешествие и тревоги не могли не сказаться на здоровье старика.

Гульшан распахнула окно в кабинете кардиологии. Свежий ветерок защекотал кожу. Азим сидел на кушетке, сгорбившись, щуря глаза над снимками.

– И что я должен увидеть?

Илий оторвался от экрана, на котором скакала кривая кардиограммы, подошел и указал карандашом на темное пятно в области правого предсердия на снимке.

– Это тромб. Он уже несколько недель отравляет вам жизнь.

– Несколько недель? Но у меня с детства проблемы с сердцем.

– Неудивительно, – сказала Гульшан, стоя у открытого окна вполоборота и наблюдая, как воробьи борются за право купания в луже. – У вас в сердце перегородка кривая. Ток крови неравномерный. С такой патологией можно жить долго, не испытывая при этом неудобств. А вот тромб – это реальная угроза.

Азим потер ноющую грудь, уставился в пол:

– Значит, не было чуда? Полудница меня не исцелила?

– Чудо заключается в том, – загадочно произнес доктор, – что ваша кривая перегородка в сердце не позволяла тромбу полностью закупорить полулунный клапан, ведущий в легочную артерию. Но стоило вам увеличить физическую нагрузку, и давление в сердце возросло. Тромб частично закупорил крупный сосуд, который посылает кровь в легкие для насыщения тела кислородом. От этого вы чуть не погибли там, у рыбацкого домика. Полудница только усилила приступ, тем самым оказав вам неоценимую помощь… Несколько минут вы были почти как мертвый. Даже Гульшан не поняла, что вы еще живы. Затем тромб затянуло назад, и он застрял под изгибом перегородки в районе правого желудочка. Там он до сих пор и находится. А вы, мой друг, почувствовали себя значительно лучше, так как кровь продолжает снабжать ваш мозг и другие жизненно важные органы. Но это улучшение обманчиво, оно носит временный характер.

– Выходит, – Азим хитро улыбнулся, – полудница все же исцелила меня.

– Что такое исцеление? – развела руками Гульшан. – Временное улучшение? Или полное излечение от всех болезней…

– Полного излечения не бывает, – вздохнул Илий. – Мы с вами в этом уже убедились. Даже если предположить, что человек навсегда излечился от одной болезни, рано или поздно он умрет от какой-нибудь другой. Если, конечно, его не собьет автомобиль или он не вывалится в окно.

– Звучит оптимистично, – заметил Азим.

– Звучит без прикрас. Не бывает людей, которые хотя бы раз в жизни не болели.

– А как насчет «умереть от старости»?

– Старость в какой-то степени всего лишь пышный букет болезней, – заметил Илий. – Но вам рано говорить о старости, Азим, и о смерти тоже. Нужно решаться. Операция по удалению тромба вам необходима. Поверьте, я говорю это не просто как хирург, который привык резать и латать, но как ваш друг. Сегодня есть методы, которые позволят нам удалить тромб, даже не прибегая к вскрытию грудной клетки.

– Меня не нужно уговаривать. Я вам верю, Илий. Когда?

– Чем скорее, тем лучше. Но от вас потребуется еще кое-что – выбрать врача, который будет оперировать.

– А какой у меня выбор?

Илий и Гульшан переглянулись.

– Я договорился с одним моим знакомым из столицы, – начал доктор, – он готов приехать и провести операцию. Или… вас прооперирует Гульшан, она уже имела дело с такими операциями, в отличие от меня: я только единожды наблюдал за подобной.

Азим внимательно посмотрел на девушку. Гульшан продолжала беззаботно смотреть в окно.

– Илий скромничает, – добавила она. – Без его помощи мне не обойтись. Я пригласила его ассистировать.

– Отдать друзьям свое сердце. Что может быть прекраснее? – ухмыльнулся Азим.

– Отдавать сердце не придется, – ответил Илий. – Оно останется у вас, и, надеюсь, прослужит еще очень долго. Значит, решено?

– Решено.

Дождливым августовским днем Дэн сидел в пустом больничном коридоре и ждал окончания операции. Единственная дверь отделяла его от входа в палату – там находились три человека, которых с недавнего времени парень смело мог назвать лучшими друзьями.

И хотя операцию дедушке делали люди, которым он безмерно доверял, руки его дрожали и все время искали какого-нибудь занятия. То отковыривали от стены кусочки старой штукатурки, то крутили шатающийся болтик на скамье.

«Азим не просто мой дед», – размышлял парень, – «пока он жив, у меня есть семья. Один я не смогу. Сгину. Хорошо, что меня не было тогда у рыбацкой хижины вместе с Гульшан, иначе я бы, наверное, спятил от горя, увидев, как он перестал дышать».

Он уже ходил раз двадцать туда-сюда по коридору, пялился в окно, открывал какие-то ящички с инструментами в процедурной.

Дверь распахнулась, и наружу вышла Гульшан. Он узнал ее не сразу из-за маски.