Полукровка

Фрэнк оказался прав. Токви Кава, совсем недавно еще надеявшийся на помощь своих краснокожих братьев, теперь вынужден был признать, что рассчитывать на них бесполезно. Вождь увидел, как его воины сбились в кучу вместе с беснующимися лошадьми, а у единственного выхода из ущелья бушевало пламя. Огонь можно поддерживать до утра и дольше, это вождь отлично понимал, потому что видел еще один бочонок, полный керосина. Всюду пылали факелы. Оглядевшись, он заметил множество бледнолицых, которые были хорошо вооружены и длинной цепью располагались по всему краю обрыва.

Черный Мустанг попытался мысленно оценить положение дел, но ни к какому приемлемому решению не пришел. Единственный вариант — попробовать с разгона верхом прорваться сквозь пламя, но эта возможность была уже упущена. Столь неожиданный и убийственный поворот событий так сильно повлиял на вождя, что он уже не заботился о скрытности своих чувств. Явное разочарование мелькнуло в его глазах, а Хромой Фрэнк не преминул заметить по этому поводу:

— Мина его совсем как у гусыни фрау фон Цаппельхеймер, которая однажды хотела было взлететь, да вдруг с ужасом заметила, что не может хлопать крыльями. Оказалось, что не гусыня она вовсе, а пресс-папье. Вот и он хочет улететь, но, кажется, ему это не…

— Уфф! — рявкнул вождь, что получилось у него гораздо громче, чем он хотел. Очевидно, собственный выкрик вывел его из раздумий.

Олд Шеттерхэнд вновь повернулся к команчу и спросил:

— Токви Кава уже подумал о том, что будет лучшим для него и его воинов?

— Да, — ответил команч, на этот раз спокойно и уверенно. — Я надеюсь на твою справедливость.

— О чем ты? Если бы мы ею руководствовались, то уже давно вынесли бы вам приговор! А запланированная тобой резня? А какова кара за краденых коней?

Индеец после некоторого колебания ответил:

— Смерть… но кони сейчас у вас…

— А за ружья?

— Тоже смерть, но оружие вернулось к вам…

— Это не уменьшает твоей вины. Ты заслужил смерти.

— И как вы убьете меня? — взорвался вождь, полный негодования и ненависти.

— Мы не убийцы. Мы не убиваем, а наказываем, особенно тех, кто сам жаждет кары!

Команч понял смысл последних слов верно. Опустив голову, он замолчал. Индеец знал, что мог бы рассчитывать на великодушие победителей, но собственная гордость не позволяла ему просить об этом. Через минуту он спросил:

— Где Ик Сенанда, которого вы схватили?

— В надежном месте и ждет своего часа. Ты же знаешь, что шпионов вешают.

— Уфф! С каких это пор Олд Шеттерхэнд стал таким жестоким?

— С тех пор, когда ты взывал к справедливости, а справедливость требует вашей крови. Ты же не примешь мое милосердие!

Вождь снова задумался. Ни хитростью, ни силой он не мог помочь себе и своим воинам. Внутри у него все кипело от злости, а жажда мести затмевала разум, но команч все же собрался с мыслями. Подняв голову по привычке высокомерно и величаво, он спросил:

— Что Олд Шеттерхэнд понимает под милосердием?

— Смягчение наказания или прощение.

— Значит, вы могли бы нас простить?

— Нет, это исключено.

— Но вы могли бы подарить нам жизнь?

— Ни Виннету, ни мне ваши смерти не нужны. Но склонить к этому остальных белых будет нелегко. Мы можем только надеяться, что нам это удастся, если ты готов сложить оружие.

— Что мы должны сделать?

— Сдаться, я уже сказал.

— Да ты с ума сошел!

— Сейчас я подам знак — загремят наши ружья, а ваши души отправятся в Страну Вечной Охоты. Ты этого хочешь?! Тогда пошли, вернемся вниз! Оттуда ты посмотришь на последствия своего упрямства. Идем!

Схватив индейца за руку, Олд Шеттерхэнд хотел повести его вниз, но Черный Мустанг вырвался, сделал шаг назад и пробормотал, отводя взгляд в сторону:

— Ты можешь нас спасти, если мы сдадимся?

— Если вам подарят жизнь, то да. Не думаю, что кто-нибудь захочет вас здесь оставить.

— Значит, мы уйдем вот так… И вы не будете опасаться нашей мести?

— Если мы сохраним ваши жизни, разве вы не останетесь нам благодарны? О какой мести ты говоришь?

— Помоги нам, и ты увидишь, что мы сделаем…

— Хорошо, — ответил белый охотник и указал рукой в ущелье. — Видишь вон там, справа, есть место, откуда можно забраться на скалы?

— Вижу.

— Тропа там настолько узка, что двоим рядом не пройти. Скажи своим воинам, чтобы они начали подниматься по ней строго по одному, но без оружия. Потом всех вас свяжут, пока мы не кончим совещаться. Дальше…

— «Свяжут»! — вождя снова одолела гордыня.

— Если это тебя не очень устраивает, то пусть они умрут.

— Уфф! Олд Шеттерхэнд — страшный человек! Он говорит тихо и мягко, но его воля тверда, как скала!

— Очень хорошо, что ты это понял. Осталось тебе от слов перейти к делу. Ты согласен на наши условия?

Вождь взглянул на охотника. Некоторое время он молчал, а потом, не скрывая ярости, крикнул:

— Да!

— Вот и хорошо. Но предупреди своих, что каждого, кто прихватит с собой хоть какое-нибудь оружие, ждет смерть!

Токви Каву трясло от злобы.

— А сын моей дочери?

— Уйдут все — уйдет и он.