Полукровка

– Вот и хорошо, – удовлетворился ответом мужчина, открывая бутылку виски из запасов прежнего хозяина фермы.

На этот раз он не обратил внимания на молчание детей. По окончании трапезы они послушно скрылись в своей комнате.

– Я принесу тебе одеяло, – стараясь не выдать своё волнение, сказала Кэтлин.

– Ты о чём дорогая? Ты что, хочешь положить меня в гостиной?! Я твой муж, если ты ещё не забыла, – произнёс Билл с вызовом, чувствуя поддержку алкоголя. – Так что веди меня в нашу комнату. К тому же, мы слишком давно не виделись. Я соскучился по тебе, – на последней фразе его голос даже несколько смягчился, и он попытался приобнять жену, с заметным усилием направляя её в сторону спальни.

Оставшись в одиночестве, Мия упала на колкое прошлогоднее сено и долго ворочалась. Но сон упрямо не приходил. Слишком много новых вопросов роилось в её голове и не давало покоя. Ни дети, ни миссис Браун ни разу не упоминали об их отце и муже. Как будто его никогда и не было. Может быть, они хотели убежать от него, вычеркнув даже из своей памяти. Почему же тогда Кэтлин не предупредила её?

Не в силах побороть переполнявшие её эмоции и найти ответы на мучительные вопросы, индианка вскочила на ноги и начала мерить шагами расстояние от двери до последнего загона. Монотонные движения несколько успокаивали её, медленно возвращая утраченный душевный покой. Девушка ничего не знала о приехавшем мужчине, но по одному взгляду почувствовала скрытую в нём угрозу. Непонятно лишь было, что именно он задумал, зачем проделал столь длинный путь к людям, которые его не ждали. Заметить, что Брауны совсем не рады его приезду, было несложно: дети стали непривычно тихими, их мать – задумчивой и серьёзной. Когда она попросила Мию поужинать на крыльце, её расстроенный взгляд, стыдливо блуждавший по сторонам, объяснил всё без слов. В этот момент индианка ощутила разочарование и обиду, но, как и всегда, не подала виду. Печаль на лице хозяйки фермы болью отозвалась в сердце девушки. Но то было не её дело. Она приняла бы любое решение белой женщины. Внезапно беспокойные мысли прервал громкий крик Кэтлин, зовущей её по имени. Оборвался он так же неожиданно, как и появился. Мия мгновенно отозвалась на этот звук, схватив ружьё, и через секунду оказалась на пороге дома, заранее зная, против кого применит оружие.

Первыми индианка увидела напуганных детей, изо всех сил колотивших в дверь материнской спальни. Миссис Браун уже не кричала, лишь редкие обрывки фраз и тяжёлое дыхание доносились из комнаты. Вероятно, её рот был крепко зажат. Явно слышались звуки борьбы. Оттащив детей от двери, девушка одним быстрым ударом ноги сломала слабый замок и оказалась внутри. Зрелище, представшее перед ней, на время лишило её рассудка. Спиной к входу, наклонившись вперёд, стоял мужчина, спустив свои грязные брюки. Широкой спиной он загораживал женщину, прижав её тело к высокому комоду. Её длинная юбка была непривычно задрана, волосы растрёпанны. Но она не оставляла попыток сопротивления, извиваясь и толкаясь, насколько это было возможно.

Сильный удар приклада нарушил эту сцену. Оглушённый насильник свалился на кровать, не успев понять, что произошло. Дуло старого охотничьего ружья смотрело ему прямо в лоб. Мие пришлось изо всех сил вцепиться в деревянный приклад, чтобы хоть как-то вернуть себе контроль над происходящим. Убить его здесь означало пойти на риск. Она не могла так поступить с семьёй фермеров.

– Пожалуйста, не стреляй в него, – раздался за спиной осиплый голос Кэтлин. – Не стоит из-за него ссориться с властями. Но если он придёт сюда ещё раз, я лично продырявлю его голову.

Индианка медленно опустила ружьё, наблюдая, как человек перед ней неуклюже натягивает штаны и пытается дотянуться до револьвера.

– Убирайся! – скомандовала миссис Браун, выхватывая его оружие. – Если ты снова вернёшься сюда, это станет твоей самой большое ошибкой!

Неуверенным шагом мужчина вышел из дома. На свежем воздухе он заметно приободрился, несмотря на шум в ушах и болезненную тяжесть в голове, которая становилась ещё невыносимее от звонкого лая собаки.

– Ты пожалеешь об этом, – со злостью прошипел он в сторону своей жены, медленно забираясь на лошадь.

Отъехав на несколько шагов, всадник неожиданно обернулся. Девушка скорее поняла, чем увидела в его руках запасной револьвер. В то же мгновение она прыгнула на женщину, убирая её с линии огня. В тишине ночи раздалось несколько оглушительных выстрелов и плачущий вой собаки, перешедший в тихое скуление. Когда Мия поднялась с ружьём в руках, лошадь унесла своего седока уже слишком далеко для меткого выстрела в темноте.

– Оставь его. Патроны нам ещё пригодятся, – попросила Кэтлин, не упомянув более весомую причину. Она прекрасно помнила, что убийство белого человека карается смертной казнью для любого индейца.

Как только выстрелы прекратились, из дома высунулось маленькое детское личико. Заметив, что опасность миновала, мальчик выскочил на улицу и побежал к будке.