Полукровка

От Калеба исходило сочувствие, когда он шагнул вперед и взял цветы из моей руки. Он тихо приступил к установке маленьких лодок, а я срывала мягкие лепестки и посыпала ими лодки. Я думала, ей… ей бы такое понравилось. Глядя на три лодки, я снова сглотнула. Одна для мамы, другая для Каина и третья для всех остальных погибших.

– Я действительно ценю это, – сказала я. – Спасибо.

– Я просто рад, что ты это делаешь.

Жжение в моих глазах усилилось, а горло сжалось.

– И ты хотела, чтобы я пришел, – добавил он.

О боги. Он сделает это. Я почти расплакалась.

Калеб приблизился и обнял меня за плечи.

– Все в порядке.

– Извини, – фыркнула я, смахивая слезы.

– Нет, – Калеб покачал головой, – не извиняйся.

Я кивнула и глубоко вздохнула. Некоторое время мы стояли обнявшись. У нас обоих было о чем скорбеть – каждый что-то потерял. Возможно, Калебу это тоже нужно. Время замедлилось.

Я посмотрела на свечи.

– Зажигай.

– Я забыла зажигалку.

– Нужен огонь?

Мы повернулись к глубокому, богатому голосу. Я узнала звук, проникающий до самых глубин души. Эйден стоял на небольшом расстоянии от нас, засунув руки в карманы джинсов.

Заходящее солнце создало эффект ореола вокруг него, и на мгновение я почти поверила, что он на самом деле бог, а не чистокровный.

Я моргнула, но он не исчез. Он действительно был здесь.

– Да.

Он шагнул вперед и коснулся каждой ванильной свечи кончиком пальца. Необыкновенно яркие языки пламени вспыхивали и росли, не тронутые легким ветром с океана. Когда он закончил, то встал и посмотрел на меня. Гордость и уверенность наполняли его взгляд, и я знала, что он одобряет мой поступок.

Я проглотила еще больше слез, когда Эйден отступил туда, где стоял. С усилием я оторвала от него взгляд и подняла маленькую лодку. Калеб последовал примеру, и мы пошли туда, где вода превращалась в тонкую белую пену, лизавшую колени, – достаточно далеко, чтобы прибой не мог вернуть лодки обратно.

Калеб первым отпускал лодки. Его губы шевелились, но я не слышала, что он говорит. Возможно, молитву. Через несколько мгновений он отпустил лодки, и их понесли волны.

Так много вещей крутилось в голове, когда я посмотрела на свою лодку. Я закрыла глаза и увидела мамину красивую улыбку. Я представляла, как она кивает и говорит, что все в порядке, что все прошло. И я думаю, в некотором смысле, так и было. Она находилась в лучшем месте. Я действительно верила в это. Все, что она сделала после разговора с оракулом, привело к такому исходу, но все закончилось – наконец-то закончилось. Наклонившись, я поставила лодку с духом на воду.

– Спасибо тебе за все. За все, что ты сделала за меня. – Я остановилась, чувствуя слезы, стекающие по лицу. – Я очень скучаю по тебе. Я всегда буду любить тебя.

Мои пальцы задержались на лодке еще секунду, а затем пенистые волны унесли ее от меня. Три лодки с зажженными свечами уходили все дальше и дальше. Небо потемнело. Калеб ждал меня на песке, за ним стоял Эйден. Если Калеб и думал о присутствии Эйдена, это не отражалось на его лице.

Я вернулась на пляж. Расстояние между Эйденом и мной, казалось, испарилось, и мы остались только вдвоем. Когда я подошла к нему, на его губах появилась легкая улыбка.

– Спасибо, – прошептала я.

Эйден, казалось, понимал, что я благодарю его не только за огонь. Он говорил тихим голосом, так что только я могла слышать его.

– Когда мои родители умерли, я никогда не думал, что снова обрету мир. Я знаю, что у тебя это получилось, и я счастлив. Ты заслуживаешь этого, Алекс.

– Но ведь потом ты обрел мир?

Он протянул руку и провел пальцами по моей щеке. Это был такой быстрый жест, что я знала, Калеб этого не заметит.

– Да. Сейчас.

Я желала сказать ему так много, но не могла. Мне нравилось думать, что он знает об этом, и он, вероятно, знал. Эйден отступил назад, окинул меня взглядом на прощание, повернулся и направился домой.

Вернувшись туда, где сидел Калеб, я села рядом и положила голову ему на плечо. Время от времени соленая вода щекотала наши пальцы. Песок на острове у побережья Каролины был теплым, а воздух все еще пах летом.