Полукровка

Обнявшись, мы с сестрой долго стояли молча, я отходила от потрясений за всю поездку, она же только сейчас выдохнула и поверила, что все обошлось. А потом мы ушли к Источнику, и мне, и ей нужно было расслабиться. Дойдя до «места силы», не сговариваясь, дружно плюхнулись в струи и я начала рассказ, подробно воспроизводя каждое слово, которое я слышала за все время поездки. Вспоминала каждую интонацию, каждую эмоцию, которую уловила. Последним повторила разговор на стоянке и с надеждой посмотрела на магичку.

Мари вдруг подмигнула мне, и озорная улыбка осветила ее лицо:

— Ну что ты расстроилась, Ли, все это мы и раньше предполагали! Значит, будем рисковать. Уйдешь раньше, буду тебя прятать. Как только магия проснется и стабилизируется, отправлю тебя под иллюзией к тетке, а сама буду морочить им голову, наверняка же ко мне придут за помощью. Я тут, пока ты посещала столицу, освежила в памяти, как создавать стойкие полноценные иллюзии и на тело, и на ауру, и чтобы руками можно было потрогать и все соответствовало, и действовало длительное время. Надо бы еще чуток доработать заклинание и ты у нас будешь совсем не ты. Все равно теперь уже ясно, что пока не получишь диплом, жить тебе в своем облике нельзя, да и ни к чему, ты у нас совсем красавицей становишься, лишнее внимание — лишние проблемы. Создам тебе простенький облик, как только магия станет стабильной, наложу блок на часть Дара, чтобы и маги сильно тобой не интересовались. Не трясись, у нас все получится.

На том и порешили. Мари занялась иллюзиями и частенько теперь развлекала меня своими новыми образами: то она старенькая бабушка-оборотниха, то маленькая гномочка, почему-то с кошачьим хвостом, то я превращалась в огромного воина- дракона. Веселились мы от души, правда сестра все время оставалась чем-то недовольной и снова и снова что-то искала в книгах, перечитывала записи бабушки и плела все более и более сложные заклинания.

Я усилием воли перестала все время думать о том, что ждет меня дальше и с головой погрузилась в учебу, занимаясь магией — и упражнения с кинжалами, и даже травы забросила, сейчас только самое нужное.

Прошла зима. Хард все время пропадал в столице. Раса тоже давно не было видно. Куда-то уехал. Я чувствовала себя вольной пташкой, мама была совершенно спокойна, сестрички мне не докучали, а от брата, которому Хард, похоже, поручил за мной присматривать, с легкостью ускользала. А когда до Дня рождения оставалась пара недель, я собрала все свои вещи и переселилась к Мари.

Прошло еще несколько дней. Никто нас не беспокоил, никто не искал, и я совершенно потеряла осторожность. Да, во всем, что произошло потом, виновата я одна. Меня начала грызть совесть, что я не попрощалась с мамой, она так за меня переживала, не верилось, что она сможет забыть меня навсегда, понимала, что родная будет мучиться, не зная, что со мной. Горевать, думая о плохом. Несколько дней я боролась с чувством вины, потом решила, ей нужно сказать — если я исчезну, пусть она не волнуется, когда-нибудь, как смогу, свяжусь с ней. Написав записку Мари, что проведаю маму, я поспешила в деревню. Тихо прокралась в дом и только собиралась проскользнуть в комнату мамы, как открылась дверь в кабинет отчима и оттуда навстречу мне вышли Хард и Рас.

«Дура! Какая же я дура!» — промелькнуло в голове. Хард, схватив меня за шкирку, рванул к себе, раздался странный треск — это, зацепившись за ручку двери, порвался и осыпался камешками на пол браслет, на который я так полагалась. Отчим толкнул меня к Расу со словами:

— А вот и она, забирай, как договорились. Завтра проведем обряд венчания, смотри, чтобы она смогла сама прийти к алтарю, сильно не уродуй, — от этих слов у меня отнялся язык, — и смотри, чтобы сказала «да» при свидетелях, это обязательно, иначе на Совете нам не поверят. Тогда сам знаешь, что будет.

Расмор молча сгреб меня в охапку и куда-то понес, а я от всего произошедшего, только и могла, что беззвучно глотать воздух.

Пока он тащил меня через всю деревню в свой дом, стоявший на отшибе, я пыталась осознать все, что произошло, но не получалось. Нет, я понимала, браслета нет, помощи ждать неоткуда, встречавшиеся нам по дороге соседи виновато отводили взгляд и делали вид, что ничего не происходит. Мари почувствует, что со мной что-то не так, но сегодня она ушла далеко в лес и пока она вернется, пока прочитает мою записку… медленно выходила из ступора, потекли слезы и я заскулила.

— Ли, все будет хорошо, мы будем счастливы, — всю дорогу Рас шептал эти слова, он был словно в бреду.

— Отпусти меня, пожалуйста, я не хочу. Отпусти… не будет все хорошо, не надо!

Он меня не слышал, он вообще ничего не слышал и не соображал, его глаза стали пугающе пустыми, зрачок расширился, лицо все время кривилось.