Полукровка

— Лия, дитя мое, я так не хочу тебя отпускать куда-то одну! Я очень боюсь за тебя, но понимаю, что удерживать тебя неправильно — ты уже не ребенок, сама все знаешь про осторожность и опасность. Можно… только после того, как Проспер решит, что ты сможешь дать отпор. Если вдруг случится беда и сможешь убежать, согласна? — Герцогиня смотрела на меня с надеждой.

Я понимала и ценила ее заботу, она действительно боялась за меня. К тому же я еще плохо знала эти леса, совершенно не разбиралась в отношениях здешних соседей, да и моя физическая подготовка была пока не на уровне. Так что с легкой душой дала свое согласие и кинулась осваивать, теперь уже свою, первую лабораторию. Честно старалась не забывать про занятия с тетей, но как только выпадала свободная минута, меня тянуло туда, где я могла заниматься своим любимым делом. Пока мне хватало для опытов тех растений, которые тетя Элиза выращивала в уголке парка, но очень хотелось пойти в лес, потрогать, понюхать, собрать, то богатство, какое там точно было.

Наступил день отъезда герцогини в столицу. С ней отправлялся Проспер и теперь они по очереди пытались донести до меня, что выходить за пределы поместья мне не стоит, что оборачиваться пока не надо, вернется Проспер и «тогда мы погуляем, хоть всю ночь». Произнося эти слова, Проспер был очень убедителен, он просил еще не лезть на полосу препятствий, а обойтись метанием ножей и повторением приемов с кинжалами.

Тетя умоляла посвятить время не только опытам, но и музыке и притащила несколько свитков с нотами для занятий, пару томов «Легенды мира» и таинственно сообщила, что привезет мне подарок. Наконец они уехали, и я погрузилась в книги и музыку, не забывая при этом и про мои любимые зелья.

В тот день, когда мы ждали их обратно, я, засидевшись над пианолой, решила немного размяться и поспешила на полянку. Побегав и попрыгав, покидала ножи, порадовалась тому, что занятия приносят свои плоды — пусть и не отлично, но все стало гораздо лучше получаться, и побрела в парк, нужно было сорвать пару травок.

Цветы ясына уже отцвели, а зелье было почти готово, ждать больше было нельзя, иначе пришлось бы варить все заново. Я стала себя уговаривать, что если быстренько сбегаю на опушку леса, совсем недалеко, мигом нарву цветов ясына и вернусь обратно, то ничего страшного не случится. Возле поместья никого не было, все эти дни никто к нам не приезжал и вообще, герцогиня же отказалась принимать сейчас гостей, значит никто и не появится.

Убеждать долго и не пришлось, я засиделась в поместье, и мне очень хотелось попасть в лес. Выскользнув за ворота, я пошла по тропинке к виднеющемуся невдалеке лесу. На опушке нашла и цветы, и даже редкую, очень редкую травку сизую голубику, обрадовалась и поспешила домой, прижимая к груди свою ношу.

Подходя к воротам, заметила странного незнакомца, который пытался что-то разглядеть за воротами в парке.

— Вы что-то хотели?

Лорд, а он явно был лордом, в богато вышитом темно-синем камзоле, черных, плотно облегающих брюках и высоких сапогах, у него были темно-русые длинные волосы, собранные в хвост, в ухе виднелась золотая сережка, обернулся и брезгливо бросил мне в ответ:

— Пошла прочь!

Я пожала плечами, и двинулась было к воротам, но тут меня вдруг резко схватили за руку и потащили за собой. Я настолько оторопела от происшедшего, что даже не сопротивлялась, пока он еще раз не дернул меня за руку так, что я чуть не упала.

Придя в себя, попыталась затормозить и с возмущением спросила:

— Вы кто такой, куда вы меня тащите? Отпустите немедленно!

Я брыкалась и попыталась отнять свою руку.

Он обернулся, и тут я хорошо разглядела его лицо — кривая усмешка на тонких губах, породистое, но словно неживое лицо, светло-серые, блеклые, ледяные глаза, от взгляда которых хотелось поежиться. Его облик внушал отвращение, смешанное со страхом.

— Замолчи, дрянь! — презрительно произнес он и ударил меня по губам с такой силой, что почувствовала во рту привкус крови. Я на секунду застыла от неожиданности, а потом начала кричать, понимая, что помочь мне неком: слуги в доме, Проспер уехал с тетей, конюшня в глубине двора с обратной стороны дома и от ворот меня никто не услышит.

Он неторопливо развернулся, и следующий удар пришелся по щеке, она заныла и стала распухать и тут меня охватила ярость, сплела и кинула в него заклятие обездвиживания… и ничего! На нем стояла мощная защита. В ответ только хмыкнул и почти про себя прошептал:

— А дар то и правда есть, не соврал…

— Что здесь происходит?! — громовой рык Проспера прозвучал для меня райской музыкой.

Я оглянулась и принялась с удвоенной силой выдирать свою руку из стального захвата незнакомца.

— Прос-спер… — прошипел рассерженно незваный гость. — Ты плохо выполняешь свои обязанности сторожа, нужно пожаловаться герцогине, что тут шляется всякая безродная дрянь. Скажи спасибо, что я ее задержал.

Я повернулась к Просперу, и его лица мигом почернело, он смотрел на кровь в уголке моих губ и синеющую на глазах щеку.