Полукровка

Володя встал, полыхая радостью и оптимизмом. Вместо обычной сонливости плескала через край энергия. Не найдя лучшего применения этому избытку сил, он сделал зарядку и встал под холодный душ, отчего почувствовал себя еще бодрее.

На кухню ворвался полным жизни, как весенний ветер.

– Привет, папа! – кивнул погрузившемуся в чужую диссертацию отцу.

– Доброе утро, мамочка, – подмигнул матери.

И от этих простых слов на кухне словно стало легче дышать. Будто разбилось вдребезги тщательно скрываемое напряжение.

А его несло. За завтраком он рассказал о новой фотовыставке, на которую планирует сходить. О пачке свежих фотоснимков, которые никак не успевает просмотреть. Мама неожиданно заинтересовалась фотографиями, и, удивленный таким поворотом, Володя пообещал вечером показать ей всю стопку.

Уже на выходе его догнал папа:

– Погоди, я сигарету возьму.

Володя кивнул и вышел к лифту. Папа появился через полминуты. Прикурил и посмотрел на сына:

– Прости... Ты что-то решил?

– Между нами ничего не изменится, – от души выпалил Володя. И от этого ему стало еще радостнее.

Игорь улыбнулся, как улыбается последним солнцем осенний день.

– А с ним?

– Не знаю, – честно сказал Володя. – Не уверен, что хочу его видеть, но... он ведь отец...

Игорь молча хлопнул сына по плечу.

– Будь осторожен.

– Ты боишься? – напрягся Володя.

– Его не было девятнадцать лет. И...

Игорь замялся. Володя вдруг совершенно явственно увидел одну из сцен, что снилась ночью. Двое молодых людей и чужой ребенок, оставленный им человеком, которого они не знали настолько, что даже фамилия его осталась загадкой.

– Ты так и не понял, как мог принять за самого близкого друга того, о ком ничего не знал? – неожиданно спросил Володя.

Папа вздрогнул, словно только что получил пощечину от собственного сына.

– Откуда ты знаешь? – в глазах Игоря мелькнуло выражение, больше приличествующее загнанному зверю, а не университетскому преподавателю истории. – Он тебе сказал?

– Нет, – мотнул головой Володя. – Нет. Просто... просто вы мне всю ночь сегодня снились.

– А что еще снилось? – сильнее напрягся папа.

Володя посмотрел на него и почувствовал, что Игорю страшно.

– Дейвона, – пробормотал он. – Маги... Тебе это о чем-то говорит?

Папа помрачнел и отрицательно покачал головой.

– Я ничего не знаю. – Володя почувствовал, что это правда. – Я могу лишь догадываться. И... Будь осторожен.

* * *

Кофейня принадлежала той же сети, только находилась она не на «Тульской», а неподалеку от Тверской улицы, в нескольких шагах от театра «Ленком». Народу здесь было не в пример больше, места меньше, а залы для курящих и некурящих сплетались в единое целое, и различий между ними не наблюдалось. Разве что отсутствие или присутствие пепельниц на столиках.

Даргри, облаченный ныне в костюм цвета морской волны, зажал в пальцах сигару. Прикурил, сверкнув перстеньком с нехилого размера изумрудом. Степан снова опаздывал. И Даргри оставалось только злиться на необязательность компаньона. Он и злился. Нервно курил и зыркал по сторонам.

Кроме всего прочего, его бесило это место. И если в прошлой кофейне, по крайней мере, было пустынно, то в эту, судя по толпе, забредала на ланч половина Тверской.

Подошел официант, тощий высокий парень в дурацком переднике. Спросил, нужно ли что-нибудь. Даргри зло пыхнул сигарой, заказал капучино и фруктовый тортик.

Заказ принесли через семь минут – он специально смотрел на часы. А компаньон появился спустя еще четыре минуты, когда сигара подходила к концу и нервы тоже были на исходе.

На Степане был все тот же спортивный пиджак. И хотя тот выглядел безупречно чистым и отутюженным, Даргри поморщился. Кивнул на остывающий кофе и тортик в тарелочке.

– Ты опоздал, – констатировал недовольно, глядя, как Степан устраивается напротив.

– Были причины.

– Неужто конец света? – мрачно пошутил Даргри.

– Конца света пока не обещали. Но они встретились.

Даргри дернулся, на секунду теряя самообладание, и посмотрел на компаньона. Тот сидел с непринужденным видом и ковырял тортик. Но по хитрой ухмылке было ясно, что от его взгляда не укрылся момент слабости собеседника.

– Он уже посвятил его?

Степан помотал головой, как лошадь.

– Пока только напугал. Но они должны встретиться снова сегодня вечером.

* * *

Желание увидеть отца возникло не сразу. Володя пришел к нему постепенно. Сперва просто возвращался к нежданно обретенному родителю в мыслях, потом понял, что ни о чем толком не может думать. Только проигрывает и проигрывает в голове их встречу. Как подойдет, что скажет, что услышит в ответ.

Все пары из-за этого он просидел, как замороженный. Голос лектора протекал мимо ушей. Мысли были совсем в ином месте. После занятий Володя отмахнулся от зазывавшего на очередное пивопитие Андрюхи, хоть тот и давил не на пенный алкоголь, а на то, что золотая осень не сегодня-завтра екс-кирдыкс, и фиг уже посидишь в парке, вдыхая пушкинскую благодать.

Красивые сравнения пропали даром. Володе было не до парка. Он отказался даже от встречи с Ольгой, чем взволновал девушку. Она спросила, в чем дело, Володя сослался на работу и повесил трубку.