Полукровка

– Вы хотите показать мне какое-то заклинание прямо сейчас? – опешил Володя.

Николай его будто не услышал. Он напоминал человека, простого человека, чью профессиональную гордость задели.

Ник обвел глазами людей, стоявших возле памятника Жукову, задержался на Музее археологии Москвы, отметил оживление на Манежной. И только повернувшись к воротам в Александровский сад, удовлетворенно хмыкнул.

– Идем! – бросил он тоном, не терпящим возражений.

– Куда? – Володя с холодком отметил будку милицейского поста у ворот, мысленно надеясь, что с этими магичить Ник не станет.

Отец шел легко, широкими размашистыми шагами. На лице появилась торжествующая ухмылка.

– Вот стоят неземной красоты наши меньшие братья – менты, – пропел он, убивая на корню все Володины надежды. – Как увижу фуражки, тотчас становлюсь мизантропом[3]. Тра-ля-ля.

– Что вы делаете? – не выдержал Володя.

Впрочем, тут же и умолк, услышав собственный голос. Тонкий и жалкий.

А Ник вместо ответа устремился навстречу воротам и стоявшему рядом с ними защитнику правопорядка.

У Володи нарастало чувство опасности. Такое испытывал в детстве, предвкушая нагоняй от мамы за провинность. Или когда в кино смотрел ужастик, который при свете дня не столько страшный, сколько противный, но в темном зале, с хорошей картинкой и звуком, с гнетущей музыкой, готовящей к резкому выплеску адреналина... Володя поймал себя на том, что стоит, в то время как отец уже преодолел половину пути до ворот.

Спохватившись, он бросился следом, но было поздно. Ник легко скользнул в ворота и резко зацепил плечом стоявшего рядом милиционера. Толчок вышел на удивление сильным, да и не ждал его хранитель правопорядка.

От удара мента развернуло и отбросило в сторону. С головы его слетела фуражка. На одутловатой физиономии появилось встревоженное удивление, которое тут же сменилось яростью. Глаза стража порядка полыхнули злобой.

Покрасневший милиционер надулся, как перекачанный мяч, и угрожающе двинулся на Ника. К этому моменту Володя добрался до отца, но, не зная, что делать, застыл в нерешительности.

А дальше все произошло в одно мгновение. Николай коротким движением привыкшего командовать человека выбросил вперед руку и шевельнул пальцами, словно разворачивая перед носом мента невидимое удостоверение. И оно неожиданно подействовало лучше, чем всамделишное.

Открывший было рот, еще секунду назад полный решимости милиционер словно споткнулся. Закашлялся и стал похож на растерянную собаку, получившую поводком поперек спины и чувствующую вину перед хозяином.

Володя недоверчиво зажмурился, открыл глаза, но картина не изменилась.

– Убор подбери, – тихо, но емко потребовал Ник.

Милиционер засуетился. Подхватил упавшую фуражку и принялся прилизывать встопорщившиеся вихры.

– П-простите, товарищ...

– Не надо званий, – попросил Ник таким тоном, что мент снова поперхнулся.

– Простите, – он нахлобучил, наконец, фуражку и попытался вытянуться во фрунт.

Вышло паршиво, пивное брюхо помешало. Милиционер снова засуетился. Его коллега, рванувший было в самом начале на помощь, теперь благоразумно вернулся в будку и смиренно засел там от греха подальше.

Ник молча пошел дальше, мимо Вечного огня. Несчастный мент попытался рыпнуться следом, но отец лишь бросил, не оборачиваясь:

– Провожать не надо.

Пораженный не меньше милиционера Володя засеменил вдогонку. Милиционер снова напрягся, но тут же и расслабился, услышав:

– Мальчик со мной.

Но совсем расслабиться он смог даже не тогда, когда Ник скрылся из виду, а много позже, приняв на грудь двести пятьдесят согревающего успокоительного. Как тут не нервничать, когда чуть не повязал самого, страшно сказать...

* * *

– Что это было? – спросил Володя, когда всполохи Вечного огня остались за спиной.

– А что ты видел, мой мальчик? – ядовито ухмыльнулся отец.

– Ничего, – честно ответил Володя.

– А ничего и не было.

– Но он-то...

– А он, – довольный собой Ник остановился и поднял кверху палец, – видел. И ему этого зрелища надолго хватит. Так-то. А ты говоришь – фаербол. Еще вопросы?

Ник поглядел на Володю. Тот задумчиво смотрел мимо.

– Как? – спросил он наконец.

– Ты начинаешь задавать правильные вопросы, мой мальчик. Это небольшое внушение, усиленное тем, что называется «иллюзия». Не самая сложная. Мага такой ерундой не проведешь, а обыкновенного человека запросто. Я могу сделать так, что он будет видеть не то, что есть, а то, что нужно мне. Тем более вы и так видите не то, что есть на самом деле.

– А та решетка... – припомнил Володя. – Это тоже «иллюзия»?

– Нет, она настоящая. Просто во время нашей первой встречи я ее открыл. Не отмычкой, магией. Такое заклинание доступно не каждому чародею, но я тебя научу. Когда-нибудь, если ты будешь послушен и прилежен.

– Ты же сказал, что магические способности передаются по наследству, – попытался подловить собеседника Володя.

– Но их надо еще и развивать, – парировал отец. – Ты пока еще не маг, но можешь им стать. Хочешь?

Ник остановился возле кишки перехода, упиравшейся в стеклянные двери метро. Володя задумчиво смотрел внутрь себя.