Полуночная буря

Эльба приподняла руки и оцепенела. Огонь безумия вспыхнул в ее глазах. Фьорда нет. Фьорд умер. И его убила она. Кровь на ее руках настоящая, и ее никогда не смыть, она никуда не денется, не перестанет жечь кожу. Эльба убила его.

– Убила…

Фьорд умер, потому что Эльба поставила честь и волю выше его жизни! Она предала своего брата и занесла клинок над его головой.

– Я не хотела, – зашептала она, болезненно сгорбившись, – Фьорд, я не хотела, чтобы так получилось, пожалуйста, я… я не хотела!

Эльба обхватила себя руками, зажмурилась и заплакала, и сердце ее разбивалось на миллионы осколков. Она подвела отца. Она уничтожила все, во что верила. Она так отчаянно сопротивлялась, напоминая себе, что она дочь Атолла Полуночного и наследница Эридана. Но кем она была сейчас? Кто она была в этой рваной накидке, с кровью под ногтями, с ошейником на шее? Жалкая и рыдающая. Мелкая как мошка. Слабая как ветка. Она всегда думала, что у нее были силы сражаться за то, что ей дорого, но как же она ошибалась.

Эльба тяжело вздохнула и покачнулась, не в состоянии держать равновесие. Она посмотрела вверх, куда-то сквозь шатер, и сжала пальцами дрожащие плечи. Остались ли у нее силы, чтобы бороться дальше? Имела ли она на это право?

Внезапно в палатку кто-то зашел. Эльба обернулась в надежде, что рыжеволосый юноша вернулся за ней, но на пороге оказался вожак дикарей, Ровен. Эльба попятилась назад, а тот оскалил зубы и громко зарычал, отчего шатер заходил ходуном.

– Где он? – Ровен кинулся к ней. – Я оторву ему голову!

Он размахнулся и с такой силой ударил Эльбу по лицу, что она рухнула на землю. Тысячи звезд взорвались перед глазами. Девушка застонала от боли, сплюнула кровь и пыль и внезапно подумала об отце. Почему его не было рядом, почему он не появлялся? «Папа!» – закричала она мысленно, когда Ровен вдруг опустился на колени и с силой дернул ее на себя. «Папа, пожалуйста!». Атолл не приходил. «Папа, помоги мне!». В иступлении дикарь разорвал накидку на теле девушки, и на лице Эльбы отразился вселенский ужас, слезы заливали лицо.

– Нет! – визжала она, отбиваясь. – Не смей! Не смей!

Ровен рассмеялся. Он сжал пальцами ее шею, прошелся ими вдоль ключиц. Ровену нравилось то, что он видел: гладкая упругая кожа, изящный изгиб талии. Он улыбался и, не обращая внимания на крики Эльбы, наклонялся к ней все ближе и ближе.

Внезапно Ровен почувствовал, как что-то холодное коснулось руки. Он перевел взгляд и увидел, как по его локтю ползет черная змея.

– Что…

Эльба завопила, будто обезумевший зверь. Она нащупала пальцами острый камень, которым чуть не убила Аргона, и изо всех сил вонзила его в горло Ровена. Тот упал на спину с глухим стуком, а она села сверху.

– Н-н-е-ет, – булькающим голосом прохрипел Ровен.

– Да.

Его отвратительные маленькие глазки округлились, а она вновь замахнулась и воткнула камень в его яремную впадину, потом еще раз и еще. Кровь заливала руки, а Эльба кричала и продолжала бить по груди Ровена, представляя мертвого Фьорда и испуганную Рию. Ее слезы падали на изувеченное лицо Ровена, а она все равно продолжала уродовать его уже мертвое тело. Он заслужил, он мерзавец, он убийца! Сил больше не осталось. По лицу девушки скатывались слезы, оставляя кровавые полосы. Она с трудом поднялась на ноги и застыла. Труп Ровена лежал перед ней, но а она не ощущала вины, не ощущала ничего.

Эльба выронила камень, тяжело дыша. Она стояла посреди кровавой лужи и смотрела перед собой, не осознавая до конца, что натворила. Быть может, она поступила правильно. Быть может, у нее не было выбора. Эльба нашла связку ключей, открыла замок на ошейнике и отбросила его в сторону. Поправив разорванную накидку, она медленно вышла из шатра. Прямо на пороге лежали десятки мертвых дикарей.

– Боже мой, – прошептала Эльба. Она в ужасе выпучила глаза, заметив, как гадюки расползаются по норам. Змеиные хвосты исчезали под землей.

Почему они спасли ее? Почему оказались здесь?

«Эльба Полуночная, дочь вождя и Змеиной жрицы», – прозвучали в голове слова знахарки из поселения, и девушка бесстрашно расправила плечи. Неужели ей помогла родная мать?

Эльба стерла с подбородка кровавые разводы, подошла к телеге, нашла атласный плащ и накинула его на свое окровавленное тело. Она должна была добраться до Станхенга.

И она сдержит обещание.

Девушка кивнула сама себе и, хромая, двинулась с места.

Вольфман

Молодой король Станхенга остановился, чтобы перевести дыхание и набраться сил. Недуг настиг его три осени назад. Тело подводило Вольфмана, голова кружилась, дышать было трудно. Если он начинал болеть, боги смерти из всех религий выстраивались в очередь, чтобы первыми принять его в свою обитель.

Но он не умирал.