Полуночная буря

Вигман Барлотомей никогда не говорил, что сын – его обуза, хотя Вольфман знал об этом и иногда хотел облегчить жизнь отцу. Но смелости не хватало. Он думал о матери, которая говорила, что умрет, если с ним что-нибудь случится, и шагнуть в пропасть становилось в разы сложнее. Вольфман привык к тому, что от него ничего не требуют и что его единственная цель – это проснуться следующим утром, но теперь на его плечах лежали все беды Станхенга и проклятье Вудстоуна. Ему приходилось иметь дело с тем, о чем он раньше и не слыхивал, и с каждым разом его попытки проигнорировать болезнь с крахом проваливались. Вольфман хотел принести в этот мир что-то особенное, хотел отомстить за отца и уничтожить Алмана Многолетнего, но сил оставалось все меньше. Как он мог противостоять судьбе? Кем он был в борьбе с течением времени? Он отчаянно искал противоядие, но болезнь пожирала его.

В Вудстоуне королевская кровь считалась чистейшей. Ни одна женщина не могла стать частью королевской династии, если она хотя бы косвенно к ней не принадлежала. Потому поговаривали, что все Барлотомеи – отчасти родственники, и именно поэтому их род настигали болезни, недуги и другая хворь.

Станхенг был невероятно большим городом, покой которого охраняли две статуи, Алмана и Вигмана Барлотомеев, высеченные из серого камня. Люди собирались снести одну из них, но не могли сойтись во мнении, какую именно – статую предателя или статую мертвеца. Вольфман склонялся к первому варианту.

Булыжная дорога пролегала по извилистым улицам. На шумном рынке продавали еду, а у основания величественного каменного замка располагались кузницы и гончарные мастерские, где ковались лучшие мечи Вудстоуна и создавалась красивейшая посуда Калахара. Вольфман любил выйти на площадь перед замком, чтобы полюбоваться простором родного города. Каменный замок находился на возвышении, откуда виднелись даже вековые деревья Арбора. А по обратную сторону, скрытые за холмами и туманами, расстилались Опаленные руины Халассана – земли огненных людей.

Вольфман тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями, и продолжил медленно спускаться вниз по широкой винтовой лестнице. Внизу его, как всегда, ждала мать. Вольфман хотел было возмутиться, почему она не послала за ним прислугу, ведь спускаться одному было крайне трудно, но злость тут же угасла. У него было полно более важных проблем.

– Ее нашли на дороге, – сказала Милена, как только Вольфман оказался рядом. На ней было золотистое платье, расшитое знаменитыми вудстоунскими колосьями.

– Как она?

– Напугана. Летающие люди убили ее родного брата. Боюсь, эта весть придется Атоллу Полуночному не по вкусу. Ты должен быть готов к тому, что он передумает.

– Не передумает. Иначе его сын погиб напрасно. – Вольфман взял матушку под руку. – Ты уверена, что это были люди из Дамнума?

– Так сказал Догмар.

– А что насчет наших воинов?

– Мертвы. – Милена поджала тонкие губы и вздернула подбородок. – Мы отправили за ней молодого командира. Мы совершили ошибку.

– Я не думал, что воры из Долины Ветров доберутся до севера нашей страны.

– Впредь будем рассматривать все варианты. Даже невозможные. Как бы эта девочка не нарушила наших планов, Вольфман. Она подавлена.

– Она не просто гостья, она будущая королева Станхенга, и ей придется позабыть о боли, чтобы помочь своему народу. – Вольфман поморщился, чувствуя, как тяжелеют от усталости ноги, и вздохнул. – Я поговорю с ней.

– Попробуй. Только будь заботлив и внимателен. Попытайся понять ее, и тогда тебе не придется притворяться, что ты разделяешь ее страх. – Милена погладила сына по руке. – Возможно, тебя она послушает. В конце концов, вы оба потеряли близких людей.

– Но я не видел, как Алман убил отца.

Вольфман наморщил вспотевший лоб. Он пытался представить себе эту сцену, но у него не получалось. Дядя Алман, член семьи, великий король и… убийца? Абсурд. Он рассказывал ему о королевстве, учил сидеть в седле. Вольфман любил его, и было еще больнее от того, что эта вера оказалась бессмысленной.

– Ты не видел смерти Вигмана, но она видела смерть Фьорда. – Милена расправила плечи и прошептала: – Это или сломает ее, или закалит.

Вольфман вошел в покои Эльбы, даже не постучавшись. Ему казалось, она не захочет с ним разговаривать, а ему нужно было посмотреть в лицо будущей жене. Как бы сильно она ни страдала, им предстояло сразиться бок о бок с несправедливостью и ложью этого мира, и было бы лучше, если бы она приняла правду, оставив прошлое позади.

За порогом серого коридора находились роскошные покои королевы. Широкие окна, бархатные стулья, софа и атласные подушки. Огромная кровать с шелковым балдахином и шкуры медведей, привезенные с охоты. Если бы Эльба потребовала комнату больше, Вольфман бы незамедлительно согласился, предоставив ей все лучшее, что было в Станхенге. Но хозяева неслучайно выбрали эти покои. Здесь из полукруглого окна можно было видеть озеро у западных ворот замка. Кнуту подумалось, что юной Эльбе придется по душе напоминание о родных землях Эридана.